Глава 3. Парапубертатный период (Кащенко Е.А. - Сексуальность от зачатия до смерти: онтогенез сексуальности)

     Следующий период после внутриутробного принято называть детством – это достаточно сложное, насыщенное время сексуального развития, которое характеризуется многочисленными признаками развития сексуальности. В сексологии оно исчисляется с младенчества, длящегося до 1– 1,5 лет, последующего детства, длящегося от 1—1,5 до 5—7 лет, в котором иногда выделяют раннее детство от 1 года до 3 лет и дошкольное детство.
     У каждого ребенка свои особенности, свой темперамент, свои запросы. Каждый ребенок уникален и неповторим, но его поведение даже на этих ранних этапах развитие жестко подчинено принципам адаптивной целесообразности онтогенеза. Сексуальное поведение в эпоху детства с современных социокультурных позиций воспринимается как квазисексуальное. Мальчики и девочки, являющиеся представителями конкретного пола, не могут восприниматься нормальными взрослыми людьми в качестве сексуальных объектов. Тем не менее, естественная активность ребенка может восприниматься как нежелательная. При этом некоторые лица из родственного окружения склонны атрибутировать ребенку эротические мотивы, а другие полностью игнорируют связанные с полом физиологические и психологические особенности детей.
     При всем притом, именно в раннем детстве активируются программы психосексуального развития от первых паттернов условно-сексуального поведения до формирования полового самосознания и манифестации понятийной стадии либидо. Особенности детской сексуальности были названы еще З. Фрейдом: 1) по своему происхождению она относится к одной из жизненно значимых функций; 2) она не имеет сексуального объекта, поэтому ребенок аутоэротичен; 3) сексуальная цель меняется под влиянием преобладающих эрогенных зон.
     Запуск соматосексуального, психосексуального и социосексуального развития происходит асинхронно, но если ключевым в парапубертате является соматосексуальное, то вскоре активизируется психосексуальное и подключается социосексуальное развитие. При этом все три направления сексуального развития взаимообусловлены и взаимозависимы. Этот постулат и будет рассмотрен в последующих главах, посвященных эпохе детства, отрочества и юности.
   

3.1 Младенчество
   
     Первым этапом прижизненного сексуального развития является период младенчества. Этот этап отличается тем, что ребенок, отделившийся от матери, еще полностью остается зависимым от нее физиологически. Мать кормит ребенка, и если бы она не кормила его, он бы погиб. По сути говоря, единицей существования является не ребенок, а ребенок при матери, ребенок связанный с матерью, а основной формой жизнедеятельности – отношение ребенка к кормящей матери. При рождении ребенок не только меняет водную среду обитания на воздушную, но заодно и комфорт внутриутробного существования на стрессы социального мира. Именно поэтому психоаналитическая концепция «первичной травмы», связанной с рождением, лежит в основе некоторых неврозов у взрослых.
     С первых дней поселения в родительском доме младенец становится самой заметной фигура в семье. Спит он или ест, мочит пеленки или подает голос, вокруг него возникает определенный ажиотаж, вызывающий ревность других детей. Родители, знакомые, соседи и сослуживцы родителей в один голос радуются, обсуждают, помогают родителям свыкнуться с новыми обязанностями и хлопотами. Эта серьезнейшая проблема, решается всем родственным и дружеским окружением. Походы за детским питанием и торжественные сборы на прогулку, стирка белья и заготовка памперсов впрок, кормление и тишина в доме в минуты сна малыша, прерываемая приступами умиления и тревоги за его состояние, составляют непременный церемониал усвоения родительских ролей.
     Строго говоря, психосоциальные факторы начинают действовать задолго до рождения ребенка. С того момента как врач определил пол будущего ребенка, родители конструируют систему ожиданий, прогнозов и планов его социализации в соответствии с семейными, религиозными и национальными традициями. Родители всегда ждут мальчика или девочку, а не просто ребенка, поэтому с появлением младенца определенного пола родители и окружающие ребенка люди начинают вести себя соответственно. Они сообразно выбирают ему имя, больше или меньше ласкают, приобретают подобающего цвета вещи и обращаются к младенцу со свойственной его полу интонационной окраской.
     Психоанализ отводит инфантильной, то есть детской сексуальности ключевую роль в психическом развитии личности. З. Фрейд выделял в этом возрасте оральную стадию, где область рта связана с сосредоточением приятных ощущений и удовлетворением биологических потребностей. По его мнению, рот остается важной эрогенной зоной на протяжении всей жизни человека. Оральная стадия заканчивается, когда прекращается кормление грудью. Фрейд описал типы личности, возникающие при фиксации на данной стадии:
     Орально-пассивный – веселый, оптимистичный, ожидает «материнского» отношения к себе. Он (она) характеризуется доверчивостью, пассивностью, незрелостью и чрезмерной зависимостью.
     Орально-агрессивный – выражается в таких чертах как любовь к спорам, пессимизм, циничное отношение. Этому типу свойственно эксплуатировать других людей и доминировать над ними с целью удовлетворения своих нужд.
     Основным результатом оральной стадии является открытие ребёнком значимого другого, способность получать удовлетворение от эмоционального контакта с матерью и готовность испытывать радость от телесного контакта. Чувство базисного доверия (или его отсутствие) к другому человеку определит, как будут складываться эмоциональные контакты с другими людьми. Человеческая сексуальность неотъемлемо травматична, как и все детские переживания, которые оставляют след на всей дальнейшей жизни личности. С наших первых чувственных отношений начинаются многие психические конфликты, с которыми мы встречаемся в поиске любви и удовлетворения. Блаженство лежит в уничтожении, отмене разницы между Собственным Я и Другим. За признанием разницы между Собственным Я и Другим следует равно травматичное открытие разницы между полами. В отличие от Фрейда, современный психоанализ утверждает, что это впервые происходит не во время эдипального конфликта, а задолго до этой классической фазы (МакДугалл Дж. 1999, Гринсон Р. Р.2003). Считается также, что открытие половых различий ведет к взрослению и по-своему проходит у каждого пола.
     Ученица Фрейда Мелани Кляйн считает, что в возрасте до полугода человек проходит две стадии развития: сначала он не может воспринимать мать как единое целое. У него есть хорошая мать, которая кормит, и плохая, которая долго не подходит к кроватке, когда малыш ее зовет. На второй, депрессивной стадии, ребенок понимает, что мать бывает и хорошей, и плохой. Ребенок печалится, испытывает чувство вины за свои злые мысли и таким образом учится контролировать себя, взрослеет.
     Младенческий период охватывает первый год-полтора жизни и завершается отрывом от грудного кормления, способностью передвигаться на ногах и освоением нескольких десятков в разной степени артикулированных слов. Считается, что в первый год жизни ребенок получает основную массу всей информации, осваивает первичные коммуникационные навыки, узнает близких и научается в той или иной форме выражать свои потребности. В последние годы появилось немало исследований этого возрастного периода, которые заслуживают внимания в контексте рассматриваемой проблемы.
     Поскольку процесс развития канализирован генетическими и конституциональными факторами, то в каждый онтогенетический отрезок времени наблюдается определенное эпифенотипическое свойство развивающегося организма (Самохвалов В. П., 1993). Это означает, что каждому периоду развития присуща некоторая определенность набора поведенческих паттернов. Для младенца это: 1) освоение пространства собственного тела (манипуляции с телом); 2) освоение экстракорпорального пространства (в частности, через манипуляции с игрушками); 3) коммуникативное поведение (с матерью, группой), депривация и стресс в раннем возрасте.
     Специалисты Бристольского университета обнародовали результаты наблюдений за 1 400 младенцами, родившимися в довоенной Великобритании. Наблюдение за судьбой участников исследования продолжалось на протяжении 60 лет. Выяснилось, что дети, находившиеся на грудном вскармливании, чаще оказываются успешными в последующей жизни и быстрее продвигаются по социальной лестнице. Этим детям на 41% чаще удавалось в жизни улучшить свое социальное положение по сравнению с теми, кто получал искусственные заменители материнского молока. При этом скорость продвижения по социальной лестнице напрямую зависела от продолжительности кормления. Если материнское молоко получал только один из детей в семье, его шансы на успешную карьеру возрастали на 16% по сравнению с братьями или сестрами.
     В настоящее время в развитых странах молочные смеси для новорожденных используются в основном в семьях со средним достатком. Однако в 30-е годы прошлого века такая практика была одинаково распространена во всех слоях общества. Более того, обеспеченные семьи даже чаще прибегали к ней, поскольку могли позволить себе дополнительные траты на детское питание. По мнению ведущего исследователя доктора Ричарда Мартина, причины благотворного эффекта грудного вскармливания могут иметь как биологический, так и психологический характер. В ходе предыдущих исследований была доказана связь грудного вскармливания с крепким здоровьем и повышенными интеллектуальными способностями ребенка. Несомненно, что кормление грудью способствует формированию эмоционального контакта между матерью и ребенком, что также весьма существенно влияет на его последующее развитие и социализацию. В самом кормлении грудью помимо насыщения играет роль контакт с матерью, ощущение тепла ее тела, сердцебиение, которое хорошо различается младенцем. Известные опыты Харлоу на обезьянах с суррогатной матерью явились лучшей иллюстрацией важности телесного контакта для развития сексуальности и формирования здоровой психики в целом.
     Известны результаты исследования, показавшего, что IQ детей, лишенных материнского молока в первые месяцы жизни, в среднем на 7 баллов ниже их сверстников, которых кормили грудью. Профессор Терри Моффит из американского Университета Дьюка исследовала более 3000 детей в Великобритании и Новой Зеландии, при этом у 90% детей в геноме имелась хотя бы одна копия С-аллеля гена FADS2. Кормление их грудью приводило к повышению IQ. У остальных 10% имелся только G-аллель, при этом связи уровня IQ c грудным вскармливанием не удалось показать. Исследователи обратили внимание на этот ген, поскольку он кодирует фермент, превращающий поступающие с пищей жирные кислоты в ненасыщенные жирные кислоты, накапливающиеся в мозге в течение нескольких месяцев после рождения. Получается, что материнское молоко содержит необходимые для развития мозга вещества, но максимально использовать их могут только дети с определенными генами.
     Взрослые редко помнят события младенческого возраста, однако это не значит, что грудные дети не формируют воспоминания. Профессор Патрисия Дж. Боер из университета Калифорнии исследовала понятие так называемой «младенческой амнезии», которая заключается в неспособности взрослых людей помнить события раннего детства и доказала, что это неверно. Способность формировать воспоминания зависит от структур мозга и развивается в разное время. Поскольку эти структуры консолидируются между 8 и 18 месяцами жизни, в возрасте от шести месяцев до двух лет дети способны помнить события от 24 часов до года. Боер сравнивает способность запоминать и забывать у взрослых и детей с дуршлагами с отверстиями разной величины. «Дуршлаг» у взрослого человека имеет маленькие отверстия, а у детей – большие, поэтому у младенцев большее количество воспоминаний теряется. Взрослые люди обычно помнят события из раннего детства, если они имеют яркую эмоциональную окраску.
     Другой исследователь из университета Калифорнии Лайза Оаки считает, что в то время как у грудных детей разный коэффициент развития памяти, все младенцы чрезвычайно интеллектуальны и способны извлекать информацию из окружающей среды.
     Профессор психологии Сузанна Геспос из университета Норсвестерна считает, что человек воспринимает мир практически одинаково с младенчества до старости, внося по ходу лишь незначительные изменения. Пятимесячные дети могут различать похожие на вид жидкости и твердые тела, и это указывает на то, что дети рождаются очень умными и постоянно учатся.
     В экспериментах выяснилось, что дети дольше наблюдают за объектами, которые делают новые и неожиданные вещи, а затем принимают решения на основании полученной информации. Та же реакция наблюдается у взрослых, когда они сталкиваются с чем-то новым. В ходе первого эксперимента двум группам 5-месячных младенцев показывали либо стакан с голубой водой, либо стакан с твердым объектом голубого цвета внутри. Стакан наклоняли назад и вперед, чтобы дети видели, как субстанция внутри стакана реагирует на движение. Затем исследователи переливали жидкость и твердый объект из одного стакана в другой. Малыши дольше наблюдали за перемещением из стакана в стакан объекта, который они не видели, когда стаканы наклоняли.
     В ходе второго эксперимента детям снова показывали стакан с жидкостью или твердым объектом, наклоняемый назад и вперед. Затем им демонстрировали цилиндрическую трубку, которую погружали в каждый из стаканов. Как и в первом эксперименте, дети дольше наблюдали за процессом, если трубку помещали в стакан, который они не видели вначале. Исследователи считают, что визуальный опыт подсказывал детям, что должно произойти при погружении трубки в стакан. Если они видели что-то не соответствующее ожиданиям, они обращали на это внимание. Таким образом, эксперименты показали, что у младенцев существуют определенные ожидания по поводу физических свойств жидкостей. Дети не являются «чистой доской», они постоянно собирают информацию и не нуждаются в помощи для познания мира.
     В мозге новорожденного ребенка около ста миллиардов нейронов и более пятидесяти триллионов синаптических связей. В их формировании участвует примерно половина из восьмидесяти тысяч генов человеческого генотипа. В течение первых месяцев жизни ребенка число синаптических связей возрастает до тысячи триллионов, но каждая функция имеет критический период завершения развития, после чего утрачивает пластичность. Например, слуховая карта, ответственная за различение фонем, складывается приблизительно к годовалому возрасту. До шести месяцев дети почти одинаково различают фонемы разных языков, а затем приоритет приобретают фонемы, схожие с родным языком (Werker, Desjardins, 1995; Jusczyc, 1997).
     Сексуальные реакции на соматическом уровне заложены в ребенке еще до рождения. В младенческом возрасте до года эти реакции вернее называть квазисексуальными или условно-половыми. Младенцы естественны и стереотипны в своих реакциях на многообразные источники ощущений, и нередко отвечают на них теми или иными формами квазисексуального поведения. Некоторые матери бывают обеспокоены выраженной эрекцией у мальчиков, которую трудно не заметить при кормлении. У новорожденных девочек эрекция клитора и увлажнение влагалища не столь заметны, но и они возможны в рамках универсальной реакции комфорта. Тепло материнского тела, к которому прижимают ребенка, интенсивная стимуляция нервных окончаний губ, источником которой служит сосание, инициирует сигналы в мозг. Там эти сигналы интерпретируются как приятные и соответственно активируют половые рефлексы. Такие же реакции могут наблюдаться при пеленании, купании, поглаживании или играх с младенцем. Эти рефлекторные проявления квазисексуальности младенцев вполне закономерны и не должны тревожить родителей, так же, как и их отсутствие.
     Сам младенец пока не осознает происходящее, эротический, то есть специфический чувственный компонент этих рефлексов отсутствует, но то, как реагируют аффилированные, то есть эмоционально ассоциированные лица (одобряют его действия, или проявляют возмущение, страх, негодование, беспокойство) на ребенка уже действует. Именно по реакции родителей на его половые рефлексы ребенок получает свой первый сексуальный опыт. По результатам исследований и оценкам специалистов известно, что от родителей, выказывающих излишнее беспокойство или неодобрение по поводу виденного, ребенку может передаваться состояние дискомфорта, тогда как от спокойно реагирующих родителей ребенок получает некий сигнал одобрения своей сексуальности.
     На первом году жизни у ребенка начинают складываться психосоциальные потребности и некоторые навыки их насыщения. Он уже узнает мать или отца, как наиболее часто с ним общающихся людей, соответственно, активно их ищет взглядом, протягивает к ним руки, способен уловить их настроение по интонации и мимике. Даже простые желания взрослых он в состоянии понять, иногда переводя случайные события в игры.
     В этом возрасте у детей начинают проявляться первые эмоции, которые в дальнейшем сопровождают психосексуальное развитие: страх и радость, любопытство и удивление, гнев и отвращение. Эти эмоции и чувства, как очень яркие и сильные переживания, мотивирующие поведение детей раннего возраста, в дальнейшем определяют эмоциональность сексуальных отношений в юности и зрелом возрасте.
     Следующим проявлением квазисексуального поведения является обнаружение и исследование участков собственного тела, прикосновение к которым вызывает у ребенка позитивные сенсорные эффекты. С развитием координации движений ребенок старается дотронуться до той или иной части тела. Эти в целом нейтральные впечатления от соприкосновения иногда могут выглядеть отрицательными с последующим плачем, слезами, криком, или положительными и вызвать радость, смех, улыбку. По сути, такая активность имеет характер исследовательской деятельности и помогает младенцу построить схему тела, то есть, создать его законченный сенсорный образ. Эти упражнения повторяются до тех пор, пока схема тела не будет достроена окончательно. При наличии родовой травмы или задержки развития мозговых структур схема может не складываться длительное время и тогда ребенок настойчиво продолжает эти упражнения. В других случаях по тем же причинам имеет место повышенная чувствительность этих зон и тогда прикосновение к ним рождает приятные ощущения и стремление к их воспроизводству. В наибольшей степени эти тенденции изучены в рамках так называемой эмоциональной или психической депривации, когда ребенка редко берут на руки, прижимают к себе и уделяют ему недостаточно внимания. Тогда элементарные протоволлюстические ощущения, возникающие при стимуляции генитальной зоны, в какой-то степени компенсируют ему дефицит родительского тепла и любви. Настойчивая и явная мастурбация у младенцев с похожими на оргазм суррогатными сексуальными реакциями заставляет искать помощи у детского невропатолога и свидетельствует о значительной итерации, то есть раздражении нейрональных структур головного мозга, а психическая депривация поддерживает ее. Родителей обычно серьезно беспокоит то, что маленькие мальчики и девочки трогают, щупают, трут, гладят свои наружные половые органы. Будучи раздетым, ребенок находит и старается ощупать пупок и задний проход, а в среднем младенец начинает «открывать» части своего тела с полугодовалого возраста.
     По мнению В. Е. Кагана и Д. Н. Исаева, до 10 месячного возраста эти проявления не имеют чувственного характера, несмотря на то, что у мальчика может возникать эрекция. Эти реакции физиологичны и легко провоцируются переполнением мочевого пузыря, прямой кишки, раздражением тугой одеждой или глистами, воспалительными процессами в промежности. Со временем, в течение первого года жизни младенец впервые получает какое-то удовольствие от манипулирования половыми органами, причем чувственное восприятие выражено сильнее в переходной зоне между кожей и слизистыми оболочками и связано с функциями промежностных отверстий. Переживания некоторых родителей и сетования на частоту такого ощупывания преувеличены, они забывают, что пеленки снимаются только при взрослых, а самостоятельно младенцу к этим зонам добраться сложно. Поэтому это явление не следует воспринимать драматически как прицельную самостимуляцию половых органов. Тем более, у маленьких детей при подобных манипуляциях не возникают сексуальные переживания, сопровождаемые эротическими представлениями. Ребенок просто манипулирует со своим телом, исследуя его части, и знакомясь с самыми разными ощущениями. «Открытие зоны» доставившее ему удовольствие, заставляет его вернуться и повторить движение. Особенно тогда, когда ему скучно, одиноко или нет других способов получить позитивные эмоции.
     Наряду с исследовательскими манипуляциями встречаются случаи настоящей мастурбации. Благодаря интенсивности эмоциональных проявлений эти случаи значительно чаще замечаются у девочек, чем у мальчиков и обычно после года бесследно проходят. Они трут или сжимают половые органы, прижимают их к краю кроватки или стула, катаются на подушке или игрушке, или трутся о тело взрослого человека. А некоторые дети бьют себя пятками по ягодицам, лежа на животе. Вот довольно типичные проявления младенческой мастурбации, описанные В. Е. Каганом: «ножки сведены или скрещены и очень плотно сжаты, тело напряжено и вытянуто (иногда ребенок как бы встает „в мостик“); младенец краснеет, кряхтит, пыжится, сжимая и разжимая бедра, – так продолжается несколько минут, после чего ребенок удовлетворенно расслабляется, дыхание успокаивается, кожа принимает обычный цвет. Все это так напоминает достижение оргазма, что у взрослых обычно не остается сомнений в природе происходящего». (Каган В.,1991)
     Зафиксированы случаи, когда у мальчиков оргазм при мастурбации отмечается в возрасте 5 месяцев. Ритмичные движения тела с характерными пульсациями полового члена и толчковыми движениями таза, явные изменения чувствительности, конечное напряжение мышц и внезапное расслабление – все, за отсутствием эякуляции, как у взрослых. В этом состоянии младенец напряжен и нечувствителен к внешним раздражениям. А после кульминации наступает успокоение и эрекция исчезает.
     Более явные проявления мастурбации встречаются редко и, вызывая волнение у родителей, требуют консультаций со специалистами в области детской сексологии. В качестве примера можно вспомнить о девочке в 6 месяцев, которая мастурбировала лежа на спине всегда, когда не спала. Описание ее реакций приводится Д. Н. Исаевым и В. Е. Каганом: «Временами ее тело качалось вперед и назад, в то время как бедра были перекрещены и сжаты. Активная фаза продолжалась несколько минут или секунд и сопровождалась „мычанием“, покраснением и видимым возбуждением. Взгляд часто фиксировался, и ребенок показывал крайнее неудовольствие, если пытались прервать его. Движения прекращались резко, затем наступало общее расслабление, появлялись бледность и обильное потение. Ребенок казался истощенным и нередко впадал в глубокий сон».. (Исаев Д. Н., Каган В. Е.,1979)
     Маленькие дети уже в младенчестве начинают «борьбу за сексуальность». Они выражают радость при стимуляции их гениталий, выказывают крайнее раздражение при попытке прервать занятие мастурбацией. Они сопровождают это занятие улыбкой и звуками, выражающими удовольствие уже к третьему или четвертому месяцу жизни. А к концу первого года жизни дети начинают рассматривать свои гениталии при купании или раздевании. И все это – признаки совершенно нормального сексуального развития ребенка.
     Причинами младенческой мастурбации ранее считали низкую выносливость к раздражителям, напряжение или возбуждающие ласки, игры с подбрасыванием и раскачиванием ребенка. Другие высказывали мнение о влиянии недостаточно заботливой матери, которая утратила интерес к ребенку. Перегруженность делами, усталость, занятость другим ребенком, амбивалентное, противоречивое поведение родителей и близких также играют свою роль. Третьи связывают мастурбацию младенцев преимущественно с невропатической конституцией или умственной отсталостью. Родительские усилия по прекращению мастурбации ребенком могут вызвать его сопротивление. По мере роста и осознания ребенком отношения родителей к возникающей привычке, психологические влияния становятся более важными и могут интенсифицировать и пролонгировать мастурбацию или вызывать во взрослом возрасте комплексы вины и навязчивые страхи загрязнения. По оценкам специалистов, самостимуляция половых органов младенцев в большинстве случаев с возрастом прекращается полностью, и дети вырастают совершенно нормальными и без негативных психологических последствий. Наиболее адекватная реакция на подобную ситуацию состоит в том, чтобы не обращать внимания на действия малыша.
     В 60—70 годах ХХ века считалось, что игра со своими половыми органами чаще встречается у детей, растущих в семьях. Однако со временем появились публикации, что мастурбация у брошенных детей в детских домах распространена шире и иногда принимает «эпидемический» характер. Очевидно, что воспитание в семье позволяет уделить ребенку больше внимания и полнее зафиксировать случаи самостимуляции гениталий. При этом хотят того родители или нет, они неизбежно влияют на сексуальное развитие детей. А по выражению В. Е. Кагана, семья служит своего рода «…преломляющим восприятие фильтром на путях вхождения ребенка в психосексуальную культуру». (Каган В. Е.,1988)
     Первые этапы взаимодействия ребенка со средой обеспечиваются в семье, а с возрастом в это взаимодействие все больше включаются и другие факторы половой социализации. Ни одно из этих влияний не выступает совершенно изолированно от других, само по себе, всегда прямо или косвенно отражая особенности психосексуального и социосексуального развития.
     В семье культурные стереотипы и собственный опыт подсказывают родителям, каким должен стать мальчик и какой девочка. Родители чаще ощущают близость к ребенку своего пола, думают, что лучше понимают его и хотят быть для него примером. На общение с детьми в какой-то степени переносится стиль отношения между полами, так что отношение отцов к дочерям – это всегда немного отношение к ним как к маленьким женщинам, а матерей к сыновьям – как к маленьким мужчинам. Нередко дома мужчина-отец говорит о жене и дочери «мои женщины» или «мои девочки», а женщина-мать о муже и сыне – «мои мужчины» или «мои мальчики». Поведение родителей с детьми различается и по таким параметрам, как интенсивность телесного контакта, тон и манера обращения к ребенку, форме речи и т. д.
     Интересно, что принадлежность родителей к гомо– или гетеросексуальной ориентации в общении между собой не играет существенной роли в психосексуальном развитии малыша как потенциального наследователя их склонности. Исследователи изучали развитие детей в необычных семьях, где родители были представлены мужскими или женскими гомосексуальными парами, а также в семьях транссексуалов, где один из родителей хирургическим путем менял свой пол. Оказалось, что у всех детей формировалось свойственное большинству людей гетеросексуальное влечение. То есть направленность сексуальных ориентаций ребенка не зависела от сексуальной ориентации его родителей.
     Дети из лесбийских семей оказались умнее и послушнее сверстников в недавнем исследовании Нанетт Гартелл из Университета Калифорнии в Сан-Франциско. Было опрошено 78 пар гомосексуальных женщин, у которых в период с 1986 по 1992 год родился ребенок в результате использования репродуктивных технологий. Для оценки психологического состояния детей женщинам предлагалось дважды заполнить стандартный опросник, когда их отпрыскам исполнилось 10 и 17 лет. Кроме того, психологи провели анкетирование самих детей, воспитанных этими женщинами. По результатам исследования выяснилось, что 17-летние дети однополых родителей про-демонстрировали более высокие показатели социальной адаптации, успеваемости, а также общего развития, чем их сверстники от разнополых браков. Кроме того, дети лесби-пар оказались менее агрессивными и более послушными. Исследователи также выяснили, что на психологическом состоянии детей в однополых браках не сказывалось наличие или отсутствие у них сведений об их биологическом отце. Повышенный уровень тревожности и более выраженные симптомы депрессии были у детей, которые сталкивались с проявлениями гомофобии. Однако, по мнению авторов исследования, четкой связи указанных симптомов с травлей со стороны сверстников обнаружено не было. По словам Гартелл, которая разделяет гомосексуальные взгляды, одной из причин более здорового психологического состояния детей лесби-пар является то, что однополые семьи тщательно планируют и готовятся к воспитанию детей.
     Связанные с полом различия обнаруживаются уже с первых дней жизни. К примеру, у девочек порог болевой и тактильной чувствительности ниже, чем у мальчиков. Девочки дольше спят, а у мальчиков лучше способность удерживать головку, лежа на животе. Многодетные мамы, сравнивая своих чад, знают, что новорожденные девочки лучше реагируют на сладкое и больше, чем мальчики, усиливают сосание при подслащивании пищи. К трем месяцам мальчики и девочки при выработке простых навыков неодинаково реагируют на поощрение. Мальчики лучше обучаются при визуальном поощрении (фиксации взгляда), а для девочки предпочтительнее мягкий человеческий голос, она лучше реагирует на слуховое поощрение. Ученые провели опыт с прослушиванием музыки младенцами и выяснили, что к 6 месяцам у мальчиков сердцебиение замедляется больше при подаче прерывистых, ритмичных звуков, а у девочек – при прослушивании джазовых мелодий. К одному году девочки больше времени проводят рядом с матерью и чаще прикасаются к ней. Они тяготеют к пассивным играм, менее охотно уходят с рук матери, чаще возвращаются к ней или смотрят на нее. Мальчики наоборот более активны, они даже конструкции из кубиков возводят вертикально, тогда, как девочки выкладывают плоские окружности с открытым входом, в который мальчики потом вторгаются. Были попытки объяснить это различие в конструктивных навыках реализацией фаллических и вагинальных символизаций, однако истинные причины такого поведения пока недостаточно изучены.
     Ученые установили, что до трех месяцев родители чаще прикасаются к мальчикам, чем к девочкам, но мало-помалу телесный контакт с мальчиками слабеет, и уже к шести месяцам к ним прикасаются реже, чем к девочкам. Имеются данные, что в отношении девочек частота тактильного контакта оказывается выше: их чаще берут на руки, более нежно поглаживают и обращаются интонационно. Меньший тактильный контакт с мальчиками восполняется более энергичной «физкультурной» стимуляцией последних. В результате ребенок с первых дней существования приобретает возможность идентифицировать себя с определенным полом, усваивает определенный тембр речи окружающих и отвечает на ожидаемую реакцию близких. Таким образом, он вступает в социальное пространство, подчиняется социальному окружению в векторе направленности гендерного развития.
     Одним из традиционных актов гендерной социализации является цвет одежды, приобретаемой для младенцев. Недавно были обнародованы результаты первого исследования, отвечающего на вопрос, как зависят цветовые предпочтения от пола человека. Оно показало, что женщины предпочитают всем остальным розовые оттенки, а мужчины – голубые и синие. По мнению автора исследований Анна Халберт эти предпочтения сформировались в процессе эволюции. Женщины обычно занимались сбором урожая, а розовый и красный – это цвета спелых фруктов, в то время как в жизни мужчины, охотника, цвет не играл особой роли. Мальчиков еще в роддомах заворачивают в голубые одеяла, а в школу отправляют в синих костюмах, в то время как в гардеробе каждой девочки непременно присутствуют розовые платья или блузки. На самом деле, цветовые предпочтения людей определяют не только национальные, культурные традиции страны, но и климатические условия региона, в котором они живут. Известно, что выходцы из жарких стран любят яркую одежду, а северные народы отдают предпочтение сдержанным тонам. Многое зависит и от темперамента человека. Замечено, что активные, динамичные люди предпочитают одежду холодных оттенков: синего, зеленого, салатового, а флегматичные выбирают наряды теплых, насыщенных цветов – желтого, оранжевого, красного. Тем не менее, интериоризация доминирующего цвета одежды происходит в раннем детстве и является частью половой социализации.
     Обилие положительных эмоций в этот период просто необходимо. Современные обследования мозга позитронной томографией позволили выявить, что у детей с отсутствием контакта с матерью не развиваются определенные участки мозга и лимбической системы, ответственные за эмоции и способность к привязанности. Отрицательные эмоции, конфликты, ссоры, напряженность в семье, вызывают у ребенка уже в раннем возрасте выработку стрессовых гормонов, вызывающих деструкцию ранее сформированных участков головного мозга. Компьютерная томография мозга детей, обделенных заботой и лаской, воспитывающихся без родителей, и их сверстников, имеющих все необходимое для нормального психосексуального развития, показала определенные структурные отличия. Отсутствие или недостаточный контакт с матерью могут приводить к задержкам психического развития. У таких детей чаще всего хуже память, ниже интеллект, они эмоционально менее экспрессивны, чем те, кто до года находился на грудном вскармливании. Это объясняется не только контактом с матерью во время кормления, но и получением вместе с молоком матери гормона пролактина, обладающего антистрессовым действием.
     Ранняя психическая депривация, как еще называют отсутствие или недостаточный контакт с матерью, на первом году жизни может привести в дальнейшем (уже в школьном возрасте) к агрессивности, жестокости. Некоторые специалисты отмечают возможные садистические наклонности одновременно с неуверенностью и трусостью. Продолжающийся недостаточный контакт с матерью у ребенка в возрасте до трех лет ведет к неразборчивости в выборе друзей, отсутствию привязанности к друзьям и родственникам. В будущем для таких детей характерно раннее начало половой жизни (одновременно с эндокринным созреванием), неразборчивость в выборе партнеров.
     Как результат – в пубертатном возрасте присутствуют случайные непродолжительные связи часто без эмоциональной привязанности и влюбленности. «Недоласканные» родителями дети из домов ребенка и асоциальных семей впоследствии отличаются жестокостью, стремлением к насилию. По мнению сотрудника Федерального центра медицинской сексологии В. М. Маслова, у девочек из таких семей может начинаться половое возбуждение при воздействии на эрогенные зоны уже с первой менструации.
     Итак, в младенчестве основными факторами воздействия на ход сексуального развития на этапе формирования полового самосознания ребенка являются: тактильный (укачивание, пеленание), вербальный (голос, музыка) и визуальный (взгляд). На этом онтогенетическом этапе наблюдаются следующие элементы условно-сексуального поведения: половое возбуждение; проявление положительных и отрицательных эмоций; поиск и определение эрогенных зон; мастурбация и эрекция у мальчиков; мастурбация, увлажнение влагалища и эрекция клитора у девочек; реакция ребенка на наличие или отсутствие тактильной, визуальной и зрительной реакции родителей на квазисексуальное поведение. Очень важно представлять, что от того, как родители переживут этап младенчества собственного малыша, какие сделают выводы, и как будут вести себя с ребенком, будет во многом зависеть его сексуальное развитие в будущем.
   

3.2 Детство
   
     Как было отмечено ранее, парапубертатный период продолжается примерно до 5—7 лет. В этом периоде сексуального развития происходит самое важное изменение а его психосексуальной составляющей – формирование полового самосознания. В последние годы в психологической литературе употребляется термин «гендерная аутоидентификация», что является латинизированным синоним первого.
     Стадия детства постепенно складывается к началу второго года жизни ребенка. К этому периоду ребенок отделяется от матери физиологически, мать перестает кормить ребенка грудью. Но ребенок еще не отделяется от матери социально. Мать разговаривает с ним, указывает на предметы, дает ему манипулировать вещами и тем самым вводит ребенка в мир социального опыта, в мир социальных отношений, в мир языка. С совместного сосуществования с маленьким членом семьи у «молодых» родителей происходят существенные изменения собственной половой жизни. Последствия родов далеко не сразу проходят бесследно для женщины. Необходимость разрываться между мужем и ребенком не всегда остается понятной мужчиной, болезненные ощущения при травмах промежности нередко долгое время препятствуют возобновлению половой жизни, тем более, что новые физические нагрузки, навалившаяся суета и ответственность вызывают чаще желание просто расслабиться и заснуть.
     Первый и весь второй и третий годы развитие ребенка – это и есть период социального формирования психических процессов, которые происходят в общении матери, а позднее и окружающих, с ребенком. Социализация осуществляется на протяжении всего жизненного цикла человека. Но именно в детском возрасте могут происходить своеобразные обряды инициации. Например, обрезание у иудеев и мусульман, которое является социальной нормой в ряде государств и распространено по всему миру. Этот обряд может протекать как простая церемония или сложное представление, быть радостным праздником с обилием впечатлений или болезненным периодом, наполненным неприятными впечатлениями. В любом случае прохождение этого обряда позволяет приобщиться к определенной сексуальной культуре и социальными нормами, что гарантирует ребенку признание окружающих.
     К концу первого года ребенок делает первые шаги, а к середине второго года начинает уверенно ходить. Мир ребенка расширяется, и в его жизнедеятельности возникают новые формы. У ребенка, который манипулирует вещами, возникает новая форма предметных движений и действий. Важнейшим фактом, формируемым в этот период, является овладение языком и развитие речи. К году ребенок обычно осваивает добрый десяток в различной степени артикулированных слов, но понимает значительно больше. К полутора годам его словарный запас составляет уже два-три десятка слов. Если сначала он только слушал речь взрослого, то теперь постепенно переходит от этапа пассивной к активной фазе развития языка и начинает активно называть предметы, затем действия и значительно позже – качества и отношения. После двух лет складывается фразовая речь. В процессе развития предметной деятельности и речи ребенок начинает выделять важнейшие свойства вещей и обозначает их названиями, а с этим меняется и восприятие ребенка, которое приобретает предметный характер и все больше превращается в сложные формы анализа и синтеза. Выделение с помощью речи отдельных предметов и их свойств вносит новое качество в организацию внимания ребенка, придает его ориентировочной деятельности сложно-организованный характер. С развитием фразы и элементарных суждений начинают осваиваться отношения вещей, которые составляют основу мышления.
     З. Фрейд писал, что идентификация возникает после разочарования или потери объекта любви как реакция на его отсутствие, чувство опустошенности, что в процессе «траура» приводит к замене идентификации с конкретным человеком идентификацией с его образом. Развивая эту мысль применительно к пониманию онтогенеза, можно отметить, что функция матери в качестве первичного значимого другого видится в обеспечении необходимого и достаточного баланса удовлетворения базовых потребностей и их фрустрации, чтобы эта идентификация оказалась возможной. И в своем гетеросексуальном, и в гомосексуальном измерении эдипальный кризис заставляет ребенка примириться с невозможностью воплощать в себе оба пола и обладать обоими родителями. Вдобавок к этому, принимая свою неизбежную однополость, ребенок должен каким-то способом компенсировать свой отказ от бисексуальных стремлений. Открытие половых различий вносит вклад в постепенное формирование аутоидентичности ребенка как «мужской» или «женской» через психические представительства, создающиеся не из биологической данности, а из указаний бессознательного своих родителей и из понятий их культурной и социальной среды.
     Устойчивая интеграция дихотомии «мужского» и «женского» в целостную аутоидентичность, по Кернбергу, достигается к трем годам, когда различные элементы синтезируются в целостный и непротиворечивый образ Я, выходящий за пределы частных ситуаций и частных обобщений.
     Эрик Эриксон ввел понятие «групповая идентичность», которая формируется с первых лет жизни. Ребенок ощущает свою принадлежность к конкретной группе, ориентирован на включение в эту группу и начинает воспринимать мир в соответствии с групповыми стандартами. Но постепенно у ребенка формируется и «эгоидентичность», чувство устойчивости и непрерывности своего «Я». Формирование эгоидентичности – длительный процесс и включает ряд стадий развития личности. Каждая стадия характеризуется конкретными задачами для каждого возраста, которые выдвигаются обществом. Возможность решения этих задач определяется достигнутым уровнем психомоторного развития ребенка и духовной атмосферой общества, в котором он живет.
     Констанс Гейгер, психолог Университета Монтклер штата Нью-Джерси, выяснила: чем более близкими и теплыми были отношения детей со своими родителями, тем больше у них шансов построить такие же хорошие отношения со своими сексуальными партнерами в будущем. Отношения с родителями формируют у детей тот паттерн, которым они будут затем руководствоваться во взрослой жизни. Периодом закладки будущих брачных навыков является возраст от 1 года до 14 лет, а те события, которые происходят в позднем пубертатном периоде, уже не имеют столь сильного влияния на психику подростков. Гейгер и ее коллеги проанализировали результаты обследования приблизительно 7.000 американских супружеских пар, имеющих детей в возрасте от 10 до 17 лет. Опросы проводились с 1992 по 1994 гг., и с 2001 по 2004 гг. Дети, которым исполнилось от 20 до 27 лет, рассказали об отношениях, которые складываются у них с представителями противоположного пола. Исследователи установили прямую зависимость между уровнем близости и теплоты в отношениях с матерями и умением строить романтические отношения во взрослой жизни. Влияние отцов на последующую половую жизнь их детей оказалось менее существенным.
     Как правило, даже самые маленькие дети имеют представление о том, какое поведение характерно для мужчин, а какое для женщин. Эксперты считают, что модели поведения мам и пап во время игры со своими детьми влияют на представления малышей о мужественности и женственности. В ходе эксперимента ученые просматривали видеозаписи общения родителей с детьми из 80 семей. Оказалось, что во время игры мамы и папы ведут себя по-разному. К примеру, отцы ведут себя настойчиво и активно, в то время как мамы больше помогают и нежнее взаимодействуют со своими малышами. Дети отмечают для себя эту разницу в поведении родителей и связывают ее с моделью поведения, присущей мужскому или женскому полу. Напористость рассматривается детьми, как мужская черта характера, а гибкость и уступчивость ассоциируется с качествами, присущими женщинам.
     Социолог Брайан Пауэлл из университета штата Индиана установил, что приемные родители тратят гораздо больше сил, времени и средств на своих детей, чем родные мамы и папы. Изучив данные по 13 тысячам имеющим детей американских семей, из которых в 161 семье дети были приемными, он установил, что приемные родители гораздо больше читают своим чадам, делают с ними домашние задания, играют в подвижные игры, разговаривают о тревожащих их проблемах. В результате, они подчас оказываются гораздо более эффективными воспитателями, чем биологические родители. Такие родители отдают себе отчет в том, какие перед ними стоят преграды, и стремятся преодолеть их. Они более активно вовлечены во внеклассную работу в школе, стараются больше ходить с детьми в кино, театры и на концерты, стремятся вместе завтракать, обедать и ужинать со своими детьми, а также ходить с ними на церковные службы. Кроме того, дети любят своих родителей, независимо от того, приемные они или родные.
     Зато неожиданно выяснилась роковая роль нянь в воспитании мальчиков. Психиатр Деннис Фридмен, чья книга «Непрошеный дар: почем у мы совершаем те поступки, которые совершаем» произвела фурор в Британии. Она считает, что у мальчиков в сознании запечатлевается разделение функций между биологической матерью и няней: одна связана с ним семейными узами, другая выполняет все его прихоти. Если во взрослом возрасте такой мальчик почувствует, что его потребности не удовлетворяются, он будет искать внебрачные связи. Няни наносят ущерб и психологии девочек: те остро переживают разлуку с матерью и во взрослом возрасте могут стать наркоманками или сексуально-распущенными.
     Известно, что многие дети начинают узнавать пол окружающих с двухлетнего возраста. При предъявлении детям обнаженных фигур взрослых (обычно используется изображение Адама и Евы), они первоначально не могут определить пол изображенного человека. Это свидетельствует, что в процессе гендерной идентификации окружающих ребенок использует внешние признаки (одежда, прическа, род занятий). Как только понятие пола осваивается ребенком, его можно на первых этапах формально обучить, как отвечать на вопрос мальчик он или девочка. Первые ответы обычно даются детьми с заметной задержкой и внешне видимыми усилиями вспомнить правильный ответ. Двухлетний ребенок уже знает свой пол, но еще не в состоянии объяснить, почему он называет себя мальчиком или девочкой, так как не знает основного признака половой принадлежности. Малыш еще не придает решающего значения половым органам, и часто мальчики собираются стать девочками и наоборот. С позиции малыша ему достаточно сменить имя и переодеться, как вся проблема может быть решена. Со временем дети получают разъяснения, видят и понимают, что у мальчиков короткая стрижка, а у девочек бантики и косички, мальчики играют машинками, а девочки – куклами, мальчики носят брючки, а девочки – платьица. Известный антрополог Маргарет Мид отмечала, что у девочек в Новой Гвинее нет ни кукол, ни игр «в младенцев», а когда детям давали кукол, с ними играли только мальчики, копируя поведение с детьми своих очень нежных отцов. Но там так принято, и в том или ином виде различия есть, и ребенок узнает их
     Ближе к трем годам по мере освоения речи, дети довольно бойко отвечают на этот вопрос. Но если взрослый выражает сомнение, они могут пережить некоторое замешательство, но потом все быстрее и настойчивее озвучивают свою гендерную версию. В самом начале гендерной аутоидентификации их еще можно переубедить в обратном, приводя даже самые нелепые аргументы. Но уже после трех лет эти попытки могут спровоцировать бурную реакцию протеста, особенно у мальчиков, и провокатор рискует в крайних для детского лексикона выражениях услышать оценку своих умственных способностей. В таких ситуациях девочки менее конфликтны и стремятся перевести разговор на другую тему или персону. Ближе к четырем годам, когда формируется личность, ребенок быстро понимает игровой характер подобных провокаций, они могут вызвать у него смех и каскад заведомо нелепых сентенций в развитие этой темы. То, что становление полового самосознания совпадает во времени с формированием личности, далеко не случайно. Любой человек не мыслит себя иначе, как представителем определенного пола. Сознание пола является фундаментом личности. При синдроме деперсонализации в рамках подростковой шизофрении, дезинтеграция психики иногда сопровождается переживаниями утраты пола, обратного полового развития, и тогда возникает самый интенсивный из существующих страх – страх утраты чувства «я». Формирование полового самосознания происходит по описанным Узнадзе закономерностям и включает стадию выработки установки и стадию ее закрепления. Сложившуюся гендерную аутоидентификацию невозможно изменить. Одним из показателей сформированного полового самосознания является грамматическая конструкция речи, в которой ребенок правильно употребляет по отношению к себе родовые окончания слов. Если мальчик воспитывается в женском окружении и известном дефиците внешнего общения, он может какое-то время говорить о себе в женском роде, но эта тенденция очень скоро выправляется.
     С появлением полового самосознания его атрибуты появляются в «профессиональных» играх: машинист, пожарный, военный у мальчиков, врач, учитель, продавец у девочек. Аналогичным образом появляется стремление выбрать в «семейной» игре роль, соответствующую полу: отца, деда, на худой конец, сына у мальчиков, или матери, бабушки, дочери – у девочек. Явное предпочтение отдается одежде, соответствующей полу, традиционным игрушкам (оружие, машинки, спортивные принадлежности, конструкторы или куклы, мягкие игрушки-животные, детская косметика, посуда). Попытки навязать функциональную на взгляд родителей, но недостаточно гендерно поляризованную одежду могут вызвать бурный протест ребенка, зато взрослая «гендерная» одежда и предметы пользуются у детей почти фетишистской популярностью. Именно дефицит полового самосознания на первых этапах его становления заставляет ребенка искать убедительного подтверждения своей гендерной аутоидентичности в этих атрибутах пола. Мальчик может стащить у курящего отца сигарету и демонстративно «курить» ее не разжигая. Девочка может самозабвенно ходить в маминых туфлях на каблуках, красить ногти и губы маминой косметикой и требовать признания ее неотразимости. Формирование полового самосознания – чрезвычайно важная и непростая работа для детского ума, она требует активного включения в этот процесс и занимает немало времени.
     Полуторагодовалые дети проявляют особенную нежность к матери, когда устают, оказываются взволнованными или если их штанишки мокрые. К двум годам они стремятся поцеловать мать перед сном и ждут ласки отца. Если до полутора лет ребенок вообще, не реагирует на половой акт взрослых, осуществляемый в одной комнате с ним, то в 2,5—3 года дети могут уловить «сексуальный запах» происходящего в спальне родителей и отреагировать на это неадекватно или отрицательно. Иногда ребенок, расплакавшись, пытается остановить родителей. Еще не зная о роли отца в рождении детей, он воспринимает его как жестокого захватчика, так как у ребенка возникает впечатление насилия и агрессии. Ему кажется, что родители бьют один другого, душат или кусают. Увиденное вызывает у него смущение и страх, а чаще острое чувство беспомощности и покинутости. Если родителям удалось заметить, что ребенок видел их «сексуальные игры», то не оставляя общение с ним «на потом», лучше его успокоить. Можно отвлечь ребенка, переключить его внимание, а иногда достаточно сказать, что это была просто «игра», не добиваясь от малыша рассказа о том, что именно он видел.
     Но не только сам половой акт может вызвать негативную реакцию и не только собственные половые органы вызывают интерес у ребенка. К трем годам большую заинтересованность вызывает у детей вид обнаженных людей. Они начинают отличать мальчиков от девочек по неодинаковым позам во время мочеиспускания и проявлять интерес к физиологическим различиям между полами. Теперь уже трудно предвидеть, чем обернется для детей сознательная демонстрация родителями своей обнаженности.
     Молодые матери часто бывают озадачены, если во время переодевания трехлетний сын бурно пытается ворваться в комнату или в ванную. Дети проявляют интерес к устройству половых органов противоположного пола. Многие из взрослых сохраняют воспоминания о таком опыте в течение всей жизни. Правда, как показали психологические исследования, такие ранние воспоминания часто оказываются ложными в связи с особенностями запоминания у детей. Если такое поведение ребенка вызывает осуждение или наказание со стороны родителей, то ребенок довольно рано начинает понимать, что есть тема, о которой не принято говорить. Естественное любопытство маленьких детей выражается в вопросах, замечаниях, оценках. Все, что связано с полом, интересует детей и большинству из них просто интересно видеть, что там у других, как «это» устроено и т. л. Такое поведение естественно и нормально, причем по отношению не только к своему телу и сверстникам, но и к наблюдениям за взрослыми и животными.
     Но от вопросов ребенка о половых органах родители нередко отмахиваются, об обнаженном теле и о том, где берутся дети, не говорят или игнорируют интерес малыша. Это замалчивание, высмеивание, пренебрежение, неодобрение темы, из-за которой некоторых даже наказывают, вскоре связывается ребенком с чем-то плохим. А затем и постыдным, грязным, низменным. Из-за страха перед взрослыми ребенок может прекратить расспросы, но не потеряет любопытства. Так девочки в детском саду пытаются помочиться подобно мальчикам, стоя перед унитазом. А на замечание воспитательницы в таких случаях они говорят: «Дома нельзя это делать, мама будет ругать. А я хочу попробовать, что у меня получится». Попытки ребенка докопаться до «истины» могут сыграть не одну злую шутку, как с ним, так и с окружающими.
     Обычная реакция ребенка на условно-сексуальное поведение выражается в форме смеха, удивления, недоумения. Девочки завидуют мальчикам, у которых есть маленькая «штучка» и иногда просят родителей пришить такой же пальчик. Мальчики удивляются, что девочки «делают пи-пи» сидя, а не стоя. Мальчики могут смеяться над девочками, которые «потеряли» свой половой член, а девочки пугаются, увидев гениталии обнаженного отца. Они начинают отличать мальчиков от девочек по неодинаковым позам во время мочеиспускания и проявлять интерес к физиологическим различиям между полами.
     Споры о последствиях обнажения родителей в присутствии ребенка ведутся достаточно долго. И. С. Кон на своём Интернет-сайте приводит данные опроса 200 американских студентов психологических факультетов:
     1) о частоте сна вместе с родителями детей в возрасте от 0 до 5 лет, и между 6 и 11 годами;
     2) о случаях наблюдения детьми обнаженных родителей или других взрослых в возрасте от 0 до 5 лет и от 6 до 11 лет;
     3) об отношении родителей к проявлениям сексуальности детей;
     4) о том, насколько свободно опрашиваемые чувствовали себя при разговорах о сексе с родителями;
     5) их мнение о степени дискомфорта родителей при обсуждении с ними половых вопросов.
     Результаты исследования не выявили фактов, свидетельствующих об отрицательном влиянии вида наготы родителей на формирование сексуальности их детей. Напротив, маленькие мальчики, видевшие своих родителей обнаженными, легче устанавливали физические контакты и привязанности, когда становились молодыми людьми. Если такой опыт имел место в возрасте от 6 до 11 лет, его последствием была склонность к вступлению в случайные половые отношения. Маленькие девочки, наблюдавшие своих родителей обнаженными, становясь взрослыми, характеризовались повышенной сексуальностью по сравнению со сверстницами; какие-либо трудности при сексуальном общении у них не возникали. Если девочки видели наготу родителей в возрасте 6—11 лет, то, как и у мальчиков этого возраста, появлялась склонность к ранним половым связям, хотя достоверность этих данных вызывает определенное сомнение.
     Мальчики, которые спали в одной постели с родителями в возрасте до 5 лет, характеризовались по достижении взрослого возраста повышенной самооценкой, чаще вступали в сексуальные отношения и имели повышенную склонность к сексуальным контактам по сравнению с другими мужчинами. Женщины, которые в раннем детстве спали с родителями, испытывали меньший дискомфорт при физических контактах или установлении близких отношений по сравнению с другими женщинами. Ни у мужчин, ни у женщин не отмечено отдаленных отрицательных последствий сна в постели с родителями в детском возрасте. Совместный сон детей с родителями нормальное явление, но этот вывод исследователей нельзя считать окончательными, и будущие систематические изучения детской сексуальности просто необходимы.
     К тому же, выводы, базирующиеся на опросах взрослых, чаще всего недостоверны, так как люди могут плохо помнить свои ощущения в детстве или скрывать какие-то воспоминания из-за желания выглядеть «нормальными». Попытки анкетирования детей или опроса их для получения информации о половых ощущениях и поведении всегда будет встречать резкое сопротивление со стороны родителей, усматривающей в таких исследованиях подрыв моральных устоев общества.
     Около полувека назад С. Голдберг и М. Левис представили примеры того, что первые половые различия в поведении мальчиков и девочек обнаруживаются у них уже в возрасте около года. Матери и дети ими наблюдались в игровой комнате с широким ассортиментом игрушек. Каждая мать должна была спустить ребенка со своих рук, поставить на пол и наблюдать, не вмешиваясь, за игрой. Девочки менее охотно, чем мальчики, сходили с рук матери, держались ближе к ней, чаще оглядывались на нее и возвращались, чтобы прикоснуться к ней. Через 15 минут дети и игрушки были разделены барьером. Девочки кричали и бежали к матери за помощью, мальчики направлялись к концу перегородки, возможно пытаясь обойти ее. Различались и стили поведения. Девочки больше сидели и играли игрушками. Мальчики были подвижнее, бродили от игрушки к игрушке, толкали девочек. Через полгода эксперимент был повторен с теми же участниками. К этому времени матери уже больше разговаривали с девочками, чем с мальчиками. Ученые сделали вывод о том, что, учитывая больший физический контакт девочек с матерью, сначала мать служит инициатором контакта, а затем девочка своими ожиданиями и требованиями поддерживает и стимулирует этот контакт.
     Психологи подметили еще полсотни лет назад, что отношение ребенка к самому себе, его самооценка тесно связаны с тем, как он воспринимает собственное тело. Ребенок, заметивший, что его сексуальные игры вызывают у родителей негодование, может придти к выводу, что у него плохое тело и что сам он тоже плох. Отсутствие вопросов и внешне спокойное отношение ребенка к этой теме не означает нежелания знать о проблемах пола. Если таких вопросов к родителям нет, значит, ребенок уже получил эту информацию от сверстников.
     В парапубертатном периоде может проявляться детская мастурбация, чаще у девочек. У мальчиков она наблюдается чаще среди детей отличающихся быстротой и подвижностью, не очень уравновешенных и усидчивых, расторможенных, и среди тех, кто имеют те или иные нарушения сна и аппетита. Этот синдром детской гиперактивности часто связан с микроструктурными мозговыми расстройствами. Этим дети труднее других подавляют и сдерживают свои побуждения и желания, они с трудом концентрируют внимание на предмете занятий, легко отвлекаются и переключаются на другую тему. Синонимами этого синдрома считаются так называемая «минимальная мозговая дисфункция», «синдром рассеянного внимания» и другие. Импульсивные реакции, в том числе и связанные с сексуальностью здесь не исключение, а скорее правило. Как и в других сферах поведения, эти дети выделяются из общей массы, и им необходима помощь невропатолога, а иногда детского психиатра. Если они находятся в яслях или в детском саду, то ребенка можно перевести в группы с меньшим количеством детей, дома организовать щадящий режим занятий и отдыха, изменять темп игры, работать индивидуально. Врачи и психологи считают, что у таких хронически взбудораженных детей мастурбация выступает как успокаивающая самостимуляция. Эта потребность проявляется тогда, когда ребенок остается дома один, или перед сном в кровати.
     Не только последние исследования специалистов говорят о мастурбации детей. В книге Вильгельма Райха «Сексуальная революция» есть данные о массовой мастурбации в начале века в детских учреждениях советской России, куда он попал по приглашению коллег.
     В период кризиса 3-летних (именно так иногда называется этот период) наиболее характерными его признаками являются: упрямство, негативизм, строптивость, своеволие, протестное поведение, деспотизм, ревность. Это проявления человеческого характера адресованы конкретному человеку, а не содержанию его деятельности. Ребенок может отказаться от желаемого только потому, что этого потребовал взрослый. Непослушание в это время проистекает от несовпадения желания ребенка и взрослого. Опытные педагоги знают, что в этом возрасте упрямство ребенка продиктовано не столько желанием на чем-либо настоять, а потому, что он  этого потребовал и не получил.
     Трехлетние дети, которых не пугают громкие, неприятные звуки, став взрослыми, более прочих склонны к совершению правонарушений. Ученые из США и Великобритании сравнили результаты исследования 1800 детей, родившихся в 1969 и 1970 годах на острове Маврикий, с досье людей, совершавших правонарушения в 90-х. Когда дети были в трехлетнем возрасте, исследователи замерили на детекторе лжи «уровень страха» после того, как малышам давали прослушать громкие, резкие, неприятные звуки. 20 лет спустя специалисты изучили криминальные сводки и выяснили, что 137 человек (131 мужчина и 6 женщин), принимавших участие в «детском» эксперименте, совершили как минимум одно преступление. Примечательно, что эти 137 испытуемых в трехлетнем возрасте почти не пугались громких звуков. И хотя учитывались социальные факторы, такие как образование родителей, социально-экономический статус и размер семьи, притупленность эмоций детей ученые объясняют именно биологическими факторами. Результаты работы также подтверждают выводы, сделанные специалистами ранее: психопаты и дети с поведенческими проблемами в 11 лет имеют одинаковые аномалии в миндалевидном теле. Этот участок отвечает за «боевое состояние» организма и передает сигналы тревоги в мозг. Другое исследование показало, что трусливые дети отличаются от сверстников более высоким интеллектом.
     Директор Института детских исследований Канг Ли из Университета Торонто пришел к выводу, что чем раньше ребенок начинает привирать, тем больше у него шансов достичь существенных результатов в развитии и стать успешным во взрослом возрасте. Умение лгать предполагает напряженную работу мозга. Чем лучше когнитивные способности ребенка, тем лучше ему удается скрыть следы лжи. В исследовании приняли участие 1200 детей и подростков в возрасте от 2 до 17 лет. Маленьких детей проверяли на честность просто: за спиной ребенка клали игрушку, после чего просили не смотреть на нее и выходили из комнаты. Через некоторое время в комнату возвращались и спрашивали ребенка, смотрел ли он на игрушку. Ответы сверяли с видео, которое снималось во время отсутствия в комнате взрослого. В группе двухлетних детей способность лгать демонстрировал только каждый пятый. В четырехлетнем возрасте стремление лгать проявляли 9 из 10 детей, а к 12 годам лгали почти все.
     Американские исследователи установили, что «грязные» в буквальном смысле игры не только оставляют следы на одежде, но и делают ребенка умнее. Одна из многочисленных видов бактерий, которая обитает в почве и в окружающей среде, попадая в организм, способствует ускорению умственного развития, так как стимулирует рост нейронов головного мозга. За счет этого роста снижается уровень тревожности и повышается уровень серотонина, который играет значимую роль в обучении.
     После 3 лет у ребенка появляется спонтанный интерес к сравнительной анатомии: желание высматривать половые различия, касаться взрослых, будь то щетина на лице у отца или деда или материнская грудь. Они начинают задавать вопросы о физиологических различиях между полами, в частности, при мочеиспускании. Нередко дети спрашивают, где они были до своего рождения или обкатывают на взрослых гендерные диспозиции, например, намерение жениться на матери, или выйти замуж за отца. В это же время проявляется повышенный интерес к деторождению и дети требуют, чтобы в семье появился еще один ребенок.
     После трех-четырех лет у детей наступает эпоха сексуальных игр. По данным А. Кинзи участие в допубертатных сексуальных играх со сверстниками противоположного пола признали половина мужчин и около трети женщин. А со сверстниками своего пола – 54% мужчин и 35% женщин (при непосредственном опросе 212 допубертатных мальчиков последняя цифра повышается до 60%.). Сами игры и их содержание меняется с возрастом ребенка.
     Изменение сюжетов детских игр можно продемонстрировать на последовательности действий детей играющих с куклами (Л. И. Эльконинова, М. В. Антонова, 2002). В 3-летнем возрасте игры состоят из трех действий: куклы встали, поели и поспали. В 4 года количество действий возрастает: встали, поели, вышли (чаще всего в магазин, лес, на прогулку) или куклы-родители шли на работу, а дети – в детский сад, вернулись и легли спать. В 5 лет возникают еще новые действия: куклы больше занимаются своим внешним видом и красотой, выходят в большее число новых мест (например, на танцы). В сюжетах с более длинными цепочками действий дети играют в «семью», разыгрывают свадьбу, появление малыша, о котором заботятся как о маленьком ребенке. В 6 лет в играх появляются самостоятельные, почти взрослые подружки с соответствующим набором действий кукол, а число составляющих сюжет игровых действий возрастает на порядок по сравнению с трехлетним возрастом. В 7 лет дети разыгрывают три основные темы («подружек», «свидание Кена и Барби», «свадьбу»), которые все вместе составляли, по сути, одну длинную последовательность действий (от 10 до 20) единственного сюжета, содержание которого состояло в переходе от «девушек» к «женам» («мамам»). После «свадьбы» девочки вносили в игру куклу маленького ребенка и заботились о нем как мамы..Появление сексуального сюжета в детских играх показывает очередное возрастное изменение. Даже по тому, как дети называют кукол в игре, можно увидеть динамику их сексуального развития. На данном этапе развитие осуществляется от общих, неспецифичных понятий «дядя», «тетя», которыми ребенок именует кукол в 3—4 года, к более точным, родовым – «мужчина», «женщина» или «папа», «мама», как их он называет в 5—6 лет.
     При всей невинности сюжетов, эти игры проходят с обнажением и исследованием гениталий, в том числе, детей другого пола. Некоторые игры носят утрировано-ролевой характер («в семью», «папу-маму», «в доктора»), где наряду с «приготовлением еды», «стиркой», которые являются проходными сюжетами, явно выступает главное – исследование внешнего вида и строения гениталий противоположного пола. Часто при этом не имеет значения пол товарищей по игре. В процессе игр могут быть подражание взрослым или воспроизведение виденных по телевизору фрагментов эротических программ при недостаточном контроле родителей. Дети нередко подолгу разглядывают и ощупывают гениталии друг друга, демонстрируют мочеиспускание. Некоторые дети могут постоянно провоцировать других детей к групповым сексуальным играм, рисовать на стене или бумаге половые органы, неоднократно в своих разговорах возвращаться к сексуальной теме, использовать непристойные выражения даже тогда, когда это не требуется для обозначения предметов или действий. Четырехлетние мальчики и девочки охотно создают пикантные игровые ситуации. Они регулярно «целуются» во время игры, а обнажение половых органов друг перед другом является скорее правилом, чем исключением. Взаимное раздевание отмечаются родителями не менее чем в половине случаев игр этого возраста.
     В некоторых генитальных играх малышей возможна даже имитация полового акта. Перечислить все модификации детской изобретательности в этой условно-половой активности достаточно сложно из-за обилия и многообразия вариантов. Но здесь важно понять, что в подавляющем большинстве так называемых сексуальных игр непосредственно сексуальные влечения играют ничтожную роль. Как правило, детьми руководит элементарная любознательность: они хотят узнать подробнее об устройстве людей. И не только лиц другого пола, где сравнивают его со своим, но и с однополыми сверстниками, оценивая всевозможные факторы. При этом дети нередко сами догадываются или уже знают, что это запретно. Но это знание только добавляет к любопытству элемент страха, придающий игре определенную окраску, и дети охотно играют таким образом. Но сама по себе игра не является самоцелью, а лишь обслуживает познавательные интересы ребенка, разумеется, если речь идет о допубертатных партнерах по играм. В это непростое путешествие дети отправляются вовсе не по причине своей испорченности, интерес к генитальной конструкции противоположного пола диктуется не влечением, не страстью или маленькой «детской» похотью, а лишь неудержимым желанием самоопределения. Прежде, чем знать какой ты и с кем ты, необходимо выяснить, кто ты. И эту задачу выполняют сексуальные игры. Дети неплохо прогнозируют реакцию взрослых на подобные игры и стремятся во время этих игр не попадать в их поле зрения. Особых угрызений совести или моральных терзаний, если их застали за этим занятием, они не испытывают, но при резком выговоре или физическом наказании могут запомнить негатив навсегда. Причем, этот негатив конкретен и не охватывает других, позднее приходящих или замещающих форм активности, что бывает первым бессознательным импульсом к нестандартным формам сексуальных экспериментов уже в подростковом возрасте.
     Сексуальные игры в парапубертатном периоде сравнительно быстро проходят, они длятся год-два. Их главная задача – закрепление сложившегося полового самосознания, из генитально-познавательных они становятся прогнозно-ролевыми. Ребенку предстоит сыграть то, что он из себя еще не представляет. Усложняясь, эти игры уходят от генитального осмотра и включают имитацию романтических отношений: поцелуи, объятия, признания в любви, но теперь реализуются как бы «понарошку» и прилюдно в детской среде. Не смотря на демонстративный, не всегда искренний протест девочек, эти игры иногда оставляют довольно глубокие следы в душе «игроков». В этом возрасте решается один из главных вопросов психосексуального развития – закладка будущих паттернов гетеросексуальности. В сознании ребенка переплетаются интерес к старшим на десяток лет, то есть пубертатным представителям противоположного пола, стремление кокетничать, заигрывать с ними, декларации о желании вступить с ними в брак в будущем и утрата интереса к ним, как только ролевой наигрыш насыщен или скорректирован педагогическими усилиями родителей. Многие из тех, кто утверждает, что помнит себя с трехлетнего возраста, очень подробно и правдоподобно описывают свои первые доэротические, но, несомненно, гендерные переживания, инициированные становлением полового самосознания. Если после этого периода наступала значительная пауза в контактах, связанная, например, с окончанием дачного сезона или отъездом из детского лагеря, то многие уже в подростковом возрасте не могли понять истоков своей прежней детской привязанности при встрече с партнерами допубертатных игр.
     Возраст до семи лет – время активного социокультурного полового развития. Для характеристики темпов умственного развития с подачи Б. Блама используют статистическую метафору: если исходить из развивающегося к 17 годам интеллекта, то примерно на 20% он формируется к концу первого года жизни, на 50% – к 4 годам и на 80% – к 8-ми.
     Вполне естественно, что в этот период возрастает ответственность родителей за половую идентификацию ребенка. Именно они, как наиболее близкие малышу люди, обязаны правильно объяснять половые различия и показывать их, создавая условия и применяя действенные меры к недопущению ошибок на данном пути. Вот как описана такая классическая ситуация В. Каганом: «Мальчик 2,5 лет – чрезвычайно миловидный и грациозный, с блестяще развитой речью. Его обычно принимали за девочку. Воспитывался матерью и ее родителями – очень заботливыми и ласковыми людьми, был любим всеми в семье. Дома его называли ласковым именем Анюля, всем нравились его мягкие кудри и ласковость, как, впрочем, и ошибки чужих людей, принимавших его за девочку. В 2,5 года он не любил и побаивался типично «мужских» игрушек (пистолеты, сабли и др.), терялся и отходил в сторону при общении с более инициативными или агрессивными сверстниками, предпочитая в таких случаях роль стоящего рядом комментатора. Кстати, речь у него сформировалась очень живая, взрослая, с тонким чувством слова и очень образным строем. Долгое время он никак не реагировал на то, что его путают с девочкой. Между 2,5 и 3 годами ему остригли кудри, и дома он уже бегал не в колготках, а в брючках. Появившийся в доме взрослый мужчина стал порой играть с ним, дарить ему «мужские» игрушки и называть его полным именем. Спустя какое-то время произошел такой эпизод. Зимой, когда был одет в «бесполую» шубейку, к нему обратились; «Какая красивая девочка! Как тебя зовут?». На что ребенок серьезно ответил: «Я не девочка – я мальчик. Это я раньше был девочкой, а теперь я – мальчик. И зовут меня Андрюша». (В. Каган, 1991)
     По оценкам специалистов в области детской сексуальности, на данном этапе моделируются макросоциальные роли (профессиональные и семейные) и создаются основы сексуальной культуры за счет развития способности конструктивного общения со сверстниками, которая сохраняется на протяжении всей жизни. Ключевые социальные факторы, способствующие формированию сексуальной культуры, это общение в семье и игры со сверстниками. Именно от сверстников большинство детей получают информацию о половой жизни, осваивают соответствующую терминологию и не всегда адекватно употребляют ее в общении со взрослыми. Детские сексуальные интересы в этом возрасте могут проявляться в широком поведенческом спектре от непринужденного и невиновного любопытства, свойственного подавляющему большинству детей, особенно посещающих детские дошкольные учреждения, до провокационной раскованности и открытой вербальной агрессивности с использованием обсценной лексики.
     В этом возрасте ребенок начинает понимать, что есть тема, о которой не принято говорить. Но пытается удовлетворить естественное любопытство, задавая вопросы, делая замечания и оценивая происходящее. Это время, когда их интересует проблема, откуда происходят дети и где они до этого были. Объяснения в первую очередь ложаться на родителей. Такая важная проблема полового воспитания ребенка, как ответы на детские вопросы о сексе обрушиваются на плечи родителей довольно часто. И нередко папы и мамы просто не готовы к ним, а этому надо учиться и быть готовым к «экзамену»
     Дети нередко оказываются свидетелями или участниками сексуально окрашенных сцен и ситуаций. При этом им не всегда самим просто разобраться в том, как надо поступить, и чаще всего они ориентируются на предполагаемую реакцию окружающих. Причина в той особой значимости, которая выраженная бурной реакцией взрослых. Довольно часто встречаются сцены, когда на мониторе прокручивается видео– ролик с легким эротическим подтекстом, который не сразу бывает понятен даже некоторым взрослым. Но присутствующая на просмотре целомудренная бабушка может так бурно отреагировать на увиденное, сделав акцент на «грязи» и «похабщине», что присутствующий рядом трех-четырехлетний ребенок сразу же попросит объяснить ему: «А что это было?!»
     В общении со сверстниками, в первую очередь в полоролевых, «семейных», играх, требующих выполнения определенной роли – жениха, невесты, отца, матери, ребенка и т. д., примеряется половая роль, отражающая различные аспекты человеческих отношений, в том числе и сексуальных. Такого рода «семейные» игры в зависимости от информированности детей могут отражать широкий репертуар гендерного поведения взрослых: от подражания поведению родителей (чтение отцом газеты перед телевизором, выполнение матерью работ по дому) до инсценировки домашних скандалов. При участии в играх детей разного возраста младшие сначала выполняют роль дочки, сына, а по мере взросления и обучения переходят на роли матерей и отцов.
     По данным В. К. Лосевой и А. И. Лунькова (1995), к 5—6 годам ребенок уже твердо идентифицирует себя с полом и осознает необратимость половой принадлежности. В этом возрасте окончательно формируется константность пола, психологически «переделать» его практически невозможно. Дети даже кукол теперь называют не так, как в 3—4 года («дядя, тетя»), а по взрослому: «мужчина, женщина». К 6 годам ребенок хорошо понимает, что пол – это навсегда и мальчик, когда вырастет, будет мужчиной отцом, а девочка – женщиной и матерью. Правда, в восприятии ребенка дистанция между ним и взрослыми людьми его пола значительно больше, чем между ним и сверстниками другого пола.
     Если у некоторых 6-тилетних детей в поведении отчетливо проступают ролевые элементы, то это вовсе не означает, что формирование полоролевого стереотипа начинается в парапубертатном периоде. Просто в переходной зоне (5—7 лет) сосуществуют дети, у которых еще продолжается парапубертатный период, и те, у кого уже начался препубертатный. Наличие этой буферной зоны позволяет несколько притормозить быстроразвивающихся и «подтянуть» тех, кто развивается медленнее.
     Если по завершению парапубертатного периода ребенок сохраняет двойственную гендерную аутоидентификацию или вообще избегает этой темы, то это может служить указанием на возможность развития редкого, но наиболее тяжелого сексопатологического синдрома – транссексуализма.
     Таким образом, основной характерной особенностью сексуального развития в парапубертатном периоде является формирование полового самосознания. Ребенок для себя отвечает на вопрос «Кто ты?» и к 5—6 годам уже твердо идентифицирует свою половую принадлежность, понимая её необратимость. Сексуальные игры и младенческая мастурбация – еще условно-сексуальное поведение, отражающее первые шаги в сексуальном развитии на данном онтогенетическом этапе.



Комментариев нет:

Отправить комментарий