Течение жизни человека не может быть плавным и состоять из одних лишь успехов. Скорее, оно представляет собой чередование относительно стабильных промежутков с болезненными периодами переоценки ценностей и осмысления своего внутреннего мира. Такие периоды принято называть кризисами. Любой кризис – это своеобразный вираж на жизненном пути, когда человек оказывается перед необходимостью пересмотра своего жизненного замысла. Подчас это требует максимальной концентрации всех сил, стойкости духа, веры в себя и смелости. Кризис среднего возраста, или «кризис сорока трех лет», как его называют американские психологи, – один из самых драматичных периодов в жизни взрослого и, казалось бы, уже ко всему привыкшего человека. Конкретные сроки его наступления, конечно, индивидуальны; приблизительно же пик кризиса приходится на период от 37 до 43 лет. Субъективно приход кризиса середины жизни проявляется как осознание, что впереди осталось чуть меньше, чем прожито. Мужчина становится, мягко говоря, непредсказуем, от него в этот период можно ожидать чего угодно. Сменить работу или жену, уехать за границу или приобщиться к новой религии, – словом, любой ценой доказать, что он еще способен на что-то. В этот период некоторые скрытые геи оставляют традиционную семью с детьми и открыто вступают в гомосексуальную связь, но наиболее часто это уход из надоевшей семьи к молодой женщине. Правда, этот уход часто заканчивается, толком не начавшись. И здесь уже законной жене необходима настоящая женская мудрость, чтобы сохранить семью и помочь мужу достойно преодолеть этот нелегкий период. Кризис середины жизни у женщин протекает не менее драматично. Во-первых, для них более значимы изменения во внешнем облике. Утрата естественной красоты приводит к поискам все новых косметических средств и способов изменить свою внешность вплоть до пластической хирургии. Во-вторых, женщины острее переживают факт взросления детей и отделения их от родительского дома. Работающей женщине с активной социальной позицией легче принять эти обстоятельства. Положение тяжелее, если жена-домохозяйка, всю жизнь растившая своего ребенка, женит сына или выдает замуж дочь и остается одна в опустевшем доме.
На эти многочисленные частные кризисы наслаивается и тотальный кризис неверия в брак. Почти половина участников опроса в России (47%) не верят в то, что традиционный брак – это навсегда. Исследовательский проект «Новые семейные ценности» показал, что лишь 58% неженатых россиян называют создание семьи в числе своих жизненных приоритетов, а 27% граждан России и вовсе считают брак «устаревшим явлением». 8% россиянок заявили, что не намерены рожать после замужества. В своих взглядах на брак россияне солидарны с жителями других регионов мира, где лишь 70% считают, что однажды заключенный брак это навсегда. При этом мужчины более оптимистично оценивают перспективы своего брака. В том, что «это навсегда», уверены 73% мужчин и только 66% женщин во всем мире. Самые оптимистично настроенные по отношению к женитьбе или замужеству – жители Северной Америки: 78% участников опроса верят в вечность семейных уз. В Европе с этим согласен лишь 61% опрошенных. Правда, россиян, считающих брак своим основным жизненным приоритетом, больше, чем европейцев – 58% против 47%. При этом вступить в брак опять же больше стремятся мужчины (64%) нежели женщины (57%).
В отличие от традиционного брака популярность фактического брака растет. Например, в мире 66% женщин и 69% мужчин не видят, никакой разницы между браком и длительными «незарегистрированными» отношения. В Европе идею фактического брака поддерживают 77% респондентов, в Азиатско-Тихоокеанском регионе – 72%, в Северной Америке – 52%. В России сторонников и противников фактических браков поровну – 50% «за» и 50% «против». Меняются и взгляды на возраст вступления в брак. Если 20 лет назад незамужняя женщина, переступившей порог тридцатилетия, считалась «старой девой», то сегодня 30 лет – самый правильный «свадебный» возраст: так считают 70% участников исследования в России. Но больше исследователей поразили результаты ответов на вопросы о рождении детей. В мире 17% незамужних женщин, опрошенных в 41 стране, сообщили, что не намерены рожать после вступления в брак. В исследовании приняли участие 22780 респондентов – постоянных пользователей Интернета в 41 стране мира. Предел погрешности исследования составляет приблизительно 4,4%.
К сожалению, деформированные социальные стереотипы общества переходного периода сопровождаются снижением рождаемости во имя профессионального роста, обогащения, свободы от ответственности за семью и ради сексуального разнообразия в частности. По мнению известного социолога А. И. Антонова российская семья в привычном смысле перестаёт существовать, так как не выполняет тех функций, для которых она предназначена. Отсутствие внятной демографической политики со стороны государства только усугубляет ситуацию. Правда, в некоторых регионах, не дожидаясь установок из Центра, пытаются сами стимулировать рост рождаемости среди местного населения. Но в отличие от европейских и некоторых азиатских стран такие попытки подчас выглядят просто смехотворно. Так, власти одного из районов Тверской области издали постановление, по которому все беременные женщины из здешних деревень получают право 5 раз бесплатно съездить на общественном транспорте до женской консультации и обратно. Демографический кризис в России серьезнейшая проблема и нет лучшей национальной идеи, чем рождение здоровых и счастливых детей. Известной иллюстрацией этому могут служить проблемы пяти с половиной миллионов семей, страдающих бесплодием в современной России.
Эти общие соображения на темы демографического кризиса только на первый взгляд имеют весьма косвенное отношение к проблеме сексуального онтогенеза. Формирование родительских ролей, готовность к рождению ребенка являются завершающими моментами становления зрелой сексуальности, и аморфные репродуктивные установки свидетельствуют о задержке половой социализации индивида. Существует романтическая гипотеза, что кормящие матери выделяют специфические феромоны, которые воздействует на фертильность окружающих женщин и при некоторой «критической массе» повышение рождаемости напоминает цепную реакцию замедленного действия. Лучшим феромоном для выхода нации из демографического кризиса является атмосфера высокой ценности детей и ориентации на многодетную семью. И гендерно одаренным, то есть гиперролевым многодетным матерям, удается сохранить при этом и сексуальную привлекательность, и свежесть эротических отношений в семье.
Этот, далеко не полный обзор основных проблем современных браков ставит естественный вопрос, как в таком хитросплетении разрушительных для брака тенденций некоторым парам удается создавать и развивать счастливые супружеские отношения и не терять сексуальный интерес друг к другу. В прежних работах по семье (Ю. Б. Рюриков, С. И. Голод, А. И. Антонов и др.) было показано, что примерно треть супружеских пар несчастны в браке, треть сосуществуют с переменным успехом, а оставшаяся треть характеризует свой брак как удачный и с годами отмечает улучшение отношений. При этом, число счастливых пар обнаруживает тенденцию к росту. Разумеется, что эта позитивная статистика поддерживается высокой разводимостью проблемных пар, но есть и другие ростки намечающейся стабильности брака, среди которых наиболее существенен рост рождаемости. Есть надежда, что российская семья пережила и наиболее хаотичный этап сексуальной революции 90-х годов ХХ века с появлением эротических СМИ, массажных салонов, эскорт-услуг, легализацией сексуальных меньшинств, бумом знакомств для сексуальных контактов, виртуальным сексом, «Виагрой» и секс-игрушками.
Разумеется, сексуальные отношения в браке за эти годы в чем-то изменились, но если принимать во внимание преимущественно физиологические аспекты этой проблемы, то эти изменения выглядят не столь глобально. Поскольку реальным началом брачных отношений следует считать не дату регистрации в паспорте, а начало половой жизни с данным партнером, динамика сексуальной адаптации в браке практически не изменилась. Как и в любом адаптивном процессе в ней можно выделить три основных этапа: этап первичной адаптации, этап прогрессирующей адаптации и этап стабильной адаптации (С. Т. Агарков, 1990, 2004). На первом этапе происходит сексуальный дебют, апробируется достаточность навыков взаимодействия с партнером, изживаются негативные стартовые реакции. Иными словами, происходит начало партнерского секса без грубого отклонения от традиционной сексуальной программы. Принято считать, что если люди любят друг друга, то все в сексе у них должно сложиться само собой. Даже если отбросить индивидуальные проблемы и различия, усредненный мужчина и усредненная женщина выходят на брачный марафон в диаметрально различной спортивной форме. Мужчина, как правило, влюблен, теряет голову от страсти, мечтает о сексе и готов заниматься им без устали, так как находится еще в периоде гиперсексуальности. У него (в среднем) есть опыт как кратковременных обезличенных, так и долговременных, в разной степени эмоциональных связей. У женщины этот опыт (в среднем) вдвое скромнее, в большей части случаев ее сексуальность еще не пробудилась, она остается на эротической стадии либидо, ей незнаком или малознаком (в среднем) оргазм и ее чувства не столь пламенны. Она увлечена партнером настолько, чтобы не потерять голову, не исключает разных исходов этого брака, не всегда перестает замечать острый интерес других мужчин, упивается своим безграничным влиянием на избранника, в сексе ее на старте больше интересуют ласки и нежность, но она открыта и готова на эксперименты. Половой акт для нее не инъекция эндорфина, как у мужчин, а скорее плитка шоколада, раз уж он тоже причастен к выработке допамина. Раньше этот этап был более значимым для многих пар. Преодолеть табу добрачной девственности, переступить через все предрассудки, не бояться выглядеть развратной, переживать по поводу непременной девственности новобрачной, совершить огромный прыжок от робкого ухаживания в супружескую постель, и сделать это в первую ночь после всех свадебных нагрузок было по силам не каждому. Сегодня, благодаря информации и свободе отношений эти проблемы остались у весьма ограниченного контингента брачующихся. Этот этап принято называть «медовым месяцем», но длится он недолго, до тех пор, пока не спадет начальный ажиотаж, возникнет стремление экспериментировать, сложится свой лексикон и язык невербальных интимных коммуникаций. Иными словами, половая жизнь должна стать привычной не только не теряя своей привлекательности, но даже приоткрыв блестящие перспективы. Поэтому продолжительность этого этапа зависит от опыта, скорости приобретения этих навыков и взаимопонимания супругов. Этот период не должен быть длинным у людей без серьезных сексуальных проблем, но он не может быть и очень коротким, если открывает новую сексуальную реальность. На этом этапе марафона несомненный лидер мужчина: он немного старше, опытней и много сексуальней. Прямых попыток измерить этот этап не предпринималось, но в психологии известно, что стойкие привычки формируются в среднем за 66 дней. Во всяком случае, именно столько времени требовалось добровольцам, для того, например, чтобы без напоминаний выполнять пробежку перед обедом или потреблять фрукты каждый раз, когда они принимали пищу. Профессор Джейн Уордл из колледжа университета Лондона, полагает, что ему впервые удалось установить время автоматизации навыка при ежедневном выполнении. Правда, сложные навыки, по его мнению, могут потребовать большего времени.
Второй, этап прогрессирующей адаптации, начинается по завершению сексуального тест-драйва. Теперь партнеры становятся спортивной парой и начинают активно разучивать новые па, фигуры и кульбиты. Женщина все более втягивается в этот процесс, у нее складывается индивидуальная система предпочтений определенных элементов сексуальной техники. Каждый раз она возбуждается все больше (в среднем) и начинает проявлять инициативу. Мужчина, который уже успел продемонстрировать общее знакомство с Камасутрой и заработал достаточный сексуальный авторитет, теперь сталкивается с задачей вывести партнершу на финишную прямую и научить ее испытывать оргазм. Этот период (в среднем) продолжается около года, но эти границы также условны, как средняя температура по больнице. После появления оргазма его частота постепенно возрастает, и у зрелой женщины примерно через год процент оргастичности (отношение числа оргазмов к числу половых актов в процентах) составляет в среднем 50—80%. Главное, чтобы путь к оргазму был проложен и несложен, прогнозируем и не оставлял осадка в виде разочарования и фрустрации при сходе с дистанции. Трудно не заметить, что речь идет о пробуждении сексуального либидо у женщины, тренинге оргазма и достижении пика сексуальной формы. Если для мужчины зрелость это спонтанный переход в полосу УФР, то женщина в эту полосу количественно втягивается партнером, а ее личное достижение качественное: оргазм примерно в половине половых актов. Женщина в начале сексуальной карьеры не может испытывать оргазм так же часто, как мужчина. Но если она достигла пика формы, ее оргастичность колеблется около 50%. После того, как мужчина входит в полосу УФР и частота половых актов у него снижается до 2—3 в неделю, оргастичность женщины возрастает в первую очередь за счет снижения половой активности пары. На этапе зрелой сексуальности в режиме УФР оргастичность женщины колеблется в диапазоне 50—80%, а у темпераментных женщин достигает 100% и даже больше при наличии мультиоргастичности. Если пик сексуальной формы у мужчины приходится примерно на 25—28 лет, то у женщины он происходит в 35—38 лет, то есть почти на 10 лет позже. Таким образом, полоса УФР для мужчины скорее посадочная, а для женщины – взлетная.
Третий этап сексуальной адаптации в браке – этап стабильной адаптации. У супругов постепенно вырабатывается свой индивидуальный стиль сексуальных отношений, отбрасывается все проходное, не задевающее за живое, и все, кажущееся вычурным. В советские времена горьковский сексолог Н. В. Иванов пытался назвать этот процесс взаимным опрощением полов и отнести его к дисгармониям. Но это «опрощение» происходит за счет элиминации менее ценного и концентрации более ценного. Это сродни нарастанию ловкости и мастерства в спорте, а не утрате навыков. Во время интимной близости происходит концентрированное переживание всего позитивного партнерского опыта и это не требует внешних атрибутов. На этом этапе меньше всего сбоев, неудач. Взаимный отказ от секса по причине недомогания или усталости не вносит в отношения ни малейшего диссонанса. Начинает близость тот, кто быстрее почувствовал уместность момента и движение партнера. На этом этапе половая привязанность взаимна, коррективы обоюдны, разговоры о секс не выглядят пугающими. В отношениях царит атмосфера доверия и признательности. Стабильная адаптация – это возможность реализации в регулярной половой жизни основных сексуальных потребностей и ожиданий, сопровождающаяся системой взаимных положительных оценок и способностью конструктивно решать возникающие проблемы. Этот этап продолжается вплоть до инволюции и постепенно сворачивается по мере возрастного угасания сексуальной активности.
Но сексуальная адаптация в браке вовсе не земля обетованная, достигнув которой можно расслабиться и почивать на лаврах. Скорее это процесс постоянного преодоления полосы препятствий с короткими передышками, то есть почти непрерывного решения возникающих проблем. Первая их них состоит в том, что мужчина вступает в брак на пике сексуальности, а женщина – в состоянии ограниченной сексуальной компетентности и за два-три года эта проблема должна быть решена. Часто еще до вхождения в зрелую сексуальность женщина беременеет и сексуальная жизнь отходит на второй план, особенно если возникают ранние токсикозы беременности, угроза выкидыша и прочие репродуктивные проблемы. Этот перерыв в повышении сексуальной квалификации женщины с учетом беременности, послеродового периода, продолжительности грудного вскармливания в среднем достигает двух лет. При этом вторая половина этого периода является временем отработки эффективной контрацептивной стратегии. Надо сказать, что нерешенные контрацептивные проблемы серьезно тормозят женскую сексуальность, особенно в парах, не планирующих беременность в ближайшее время. У бездетных супругов все равно необходимо решить одновременно две проблемы: активации женской сексуальности и адекватной контрацепции.
Это время совпадает с кризисом первого года супружества – кризисом узнавания, а точнее – кризисом интимности. На первом году жизни супруги сближаются, узнают ранее скрываемые детали биографии друг друга, включая добрачные и не до конца изжитые романы, фамильные тайны и медицинские истории. В этот период неизбежно вскрываются дефекты характера, возникают конфликты с родителями супруга, выясняется честность в финансовых вопросах, утрясаются лидерские амбиции, выявляются болевые точки каждого и зоны конфликта интересов пары. Число конфликтных тем может включать отношения с друзьями, холостяцкие привычки, избыточную ревность, вмешательство родителей и другие. В советское время на этот этап в результате «прозрения» и разоблачения «притворства» супруга приходилась почти половина всех разводов. Сегодня этап «притирки» выведен за скобки брака в факультативный пробный союз, не требующий регистрации и развода.
Второй кризисный период приходится на третий-четвертый год брака. К этому возрасту мужчина достигает сексуальной зрелости и вступает в полосу УФР, а женщина освобождается от непрерывной занятости ребенком, который уже начал ходить и разговаривать. Теперь женщина стремится вернуться к прерванной декретным отпуском работе или учебе. Ребенок нередко начинает посещать детские дошкольные учреждения, в процесс воспитания включаются бабушки и няни. Одновременно женщина не прочь вернуться в активную культурную и сексуальную жизнь, чтобы наверстать упущенное. Если супруги наделены даром хранить свежесть чувств, все это удается с большим или меньшим успехом. Если их отношения погрязли в рутине, то на повторный сексуальный старт женщина выходит одна. Эта фатальная рутина скорее покрывает нетворческие браки с заметной разницей в возрасте, особенно когда муж был отстранен от забот по уходу за ребенком по причине своей занятости или оттеснения на периферию женой, играющей роль жрицы при маленьком семейном божестве.
В этот период происходит спад любовных чувств, причем у женщин скорее, особенно в связи с беременностью и родами. Если на смену страсти не пришла теплая дружеская привязанность с включением в нее ребенка на правах нового полноправного члена семьи, развивается второй кризис, который обычно описывается следующей сентенцией: «Любовная лодка разбилась о быт». Это «охозяйствливание» брака не несет в себе ничего трагического, просто на фоне ярких сексуальных отношений оно происходит постепенно и незаметно. Но если супруги заражены вирусом «любвеискательства», то новая матримониальная реальность представляется им пресной и безвкусной. Некоторое время чувства еще можно разогревать в стычках и последующих примирениях, но затем к одному из них приходит понимание, что любовь живет уже в другом месте. В патриархальном обществе это понимание и готовность придти на зов новой любви принадлежало мужчине, но в эмансипированном социуме этот шаг первой делает женщина.
В данный кризисный период примерно треть браков распадается и проходит через процедуру развода, некоторые супруги разъезжаются и пытаются начать новую жизнь, другие долго балансируют на грани развода, создают временные альянсы, некоторые возвращаются в семью спустя пару лет. Еще треть супружеских пар быстро преодолевают кризисный период и выходят из него консолидированными. Оставшаяся треть, подрастеряв романтический флер, увеличивают дистанцию общения до безопасного уровня и пытаются принять реальность такой, какой она им представляется. Часть женщин этой группы пытается быстро родить второго ребенка, другие с головой уходят в «домострой» (ремонты, садоводство, кулинарию, всевозможные креативные занятия с детьми) или экзотику (дизайн, шопинг, восточные танцы), третьи – в экстрим (экспедиции, дайвинг, парашютизм). Раньше причины такой активности усматривали в сексуальной неудовлетворенности женщин, сегодня акценты смещены на неудовлетворенность браком в целом при невозможности или неготовности его расторжения. На этой фазе кризиса редко не бывает сексуальных проблем, потому что секс в браке для неблагополучных семей является частью унылой реальности. Это уже невозможно вылечить эротическим ужином при свечах, эротическим бельем из секс-шопа или сексуальными стимуляторами, и тем более – широко рекламируемыми БАДами. Все то, что придает сексу особые краски на высоте эмоционального взлета, теперь превращается в свою противоположность, своеобразный «контрасекс для мартовских котов».
Пары, пережившие «кризис разочарования» и сохранившие брак теперь довольствуются сравнительно монотонным супружеским сексом, именуемым «супружеским долгом», а счастливая треть находит в том же самом сексе новые оттенки и привязывается друг к другу все больше. Эти пары открыты новому опыту, но без садо-мазохистических крайностей и групповых экспериментов. Зато они могут заняться сексом в необычной обстановке, придумывают нестандартные ролевые игры, снимают домашнее эротическое видео. И упрекнуть их в том, что они бегут от тоскливой реальности не поворачивается язык. Когда через десяток лет супружества эта практика идет на спад, она оставляет супругов заинтересованными и креативными сексуальными партнерами. Подобный уровень отношений невозможно воспроизвести «на стороне» без долгой истории, поэтому верность для них является эмоционально вынужденной мерой. Некоторые сексологи почему-то усматривают в таком стиле жизни «сексоголизм», «сексуальную аддикцию», попытки вылечить сексом личностную недостаточность партнерства и прочую матримониальную ересь. В качестве контраргумента можно привести мысль известного филолога Вадима Руднева о том, что жизнь без гомеопатической дозы безумия представляет собой тяжелую патологию – нормоз, которая практически не лечится. Поэтому, счастливые пары – не только ухоженные старички, благоговейно держащиеся за руки в рекламе очередной виагры, но и молодые, яркие партнеры, сумевшие сконструировать свой неповторимый сексуальный мир.
Пары, позволившие себе утратить яркость сексуальных отношений, на излете зрелости в 40 с лишним лет подвергаются еще одному испытанию, которое Н. В. Ивановым было названо «феноменом ножниц». Женская сексуальность достигает пика в 35—40 лет. Это связано с окончанием репродуктивного этапа, накоплением сексуального опыта, хорошим знанием партнера, окончательным освобождением от прежних комплексов. В этом возрасте женщина хорошо контролирует сексуальные реакции, знает, чего хочет и умеет подстраиваться под партнера. Но именно в этот период сексуальность партнера плавно снижается, и его сексуальные потребности становятся скромнее, чем у партнерши. Теперь инициатива частично переходит к ней и тогда в последующем инволюционном периоде его сексуальность снижается очень медленно.
Понятно, что сексуальная адаптация на этом этапе у всех этих типажей будет протекать по-разному. Более того, когда-то все, сохранившие брак, придут к некоему общему знаменателю в сексуальных отношениях, пережив угрозу развода, ревность и измену, вредные привычки и болезни свои и супруга и целый ворох других проблем. При тяжелых заболеваниях (инфаркт, инсульт, онкопатология) половая жизнь неизбежно нарушается, и ее восстановление требует совместных усилий супругов. После развода или смерти супруга в другом браке часто возникают те же проблемы. Но даже если все беды и несчастья остались в прошлом, приходит последние неминуемое испытание – третий кризис адаптации – сексуальная старость, причем у мужчин ее развитие более катастрофично, чем у женщин. Этот этап более подробно будет рассмотрен в следующей главе – инволюционном периоде онтогенеза.
Источник: Сергей Агарков, Евгений Кащенко "Сексуальность от зачатия до смерти: онтогенез сексуальности"
На эти многочисленные частные кризисы наслаивается и тотальный кризис неверия в брак. Почти половина участников опроса в России (47%) не верят в то, что традиционный брак – это навсегда. Исследовательский проект «Новые семейные ценности» показал, что лишь 58% неженатых россиян называют создание семьи в числе своих жизненных приоритетов, а 27% граждан России и вовсе считают брак «устаревшим явлением». 8% россиянок заявили, что не намерены рожать после замужества. В своих взглядах на брак россияне солидарны с жителями других регионов мира, где лишь 70% считают, что однажды заключенный брак это навсегда. При этом мужчины более оптимистично оценивают перспективы своего брака. В том, что «это навсегда», уверены 73% мужчин и только 66% женщин во всем мире. Самые оптимистично настроенные по отношению к женитьбе или замужеству – жители Северной Америки: 78% участников опроса верят в вечность семейных уз. В Европе с этим согласен лишь 61% опрошенных. Правда, россиян, считающих брак своим основным жизненным приоритетом, больше, чем европейцев – 58% против 47%. При этом вступить в брак опять же больше стремятся мужчины (64%) нежели женщины (57%).
В отличие от традиционного брака популярность фактического брака растет. Например, в мире 66% женщин и 69% мужчин не видят, никакой разницы между браком и длительными «незарегистрированными» отношения. В Европе идею фактического брака поддерживают 77% респондентов, в Азиатско-Тихоокеанском регионе – 72%, в Северной Америке – 52%. В России сторонников и противников фактических браков поровну – 50% «за» и 50% «против». Меняются и взгляды на возраст вступления в брак. Если 20 лет назад незамужняя женщина, переступившей порог тридцатилетия, считалась «старой девой», то сегодня 30 лет – самый правильный «свадебный» возраст: так считают 70% участников исследования в России. Но больше исследователей поразили результаты ответов на вопросы о рождении детей. В мире 17% незамужних женщин, опрошенных в 41 стране, сообщили, что не намерены рожать после вступления в брак. В исследовании приняли участие 22780 респондентов – постоянных пользователей Интернета в 41 стране мира. Предел погрешности исследования составляет приблизительно 4,4%.
К сожалению, деформированные социальные стереотипы общества переходного периода сопровождаются снижением рождаемости во имя профессионального роста, обогащения, свободы от ответственности за семью и ради сексуального разнообразия в частности. По мнению известного социолога А. И. Антонова российская семья в привычном смысле перестаёт существовать, так как не выполняет тех функций, для которых она предназначена. Отсутствие внятной демографической политики со стороны государства только усугубляет ситуацию. Правда, в некоторых регионах, не дожидаясь установок из Центра, пытаются сами стимулировать рост рождаемости среди местного населения. Но в отличие от европейских и некоторых азиатских стран такие попытки подчас выглядят просто смехотворно. Так, власти одного из районов Тверской области издали постановление, по которому все беременные женщины из здешних деревень получают право 5 раз бесплатно съездить на общественном транспорте до женской консультации и обратно. Демографический кризис в России серьезнейшая проблема и нет лучшей национальной идеи, чем рождение здоровых и счастливых детей. Известной иллюстрацией этому могут служить проблемы пяти с половиной миллионов семей, страдающих бесплодием в современной России.
Эти общие соображения на темы демографического кризиса только на первый взгляд имеют весьма косвенное отношение к проблеме сексуального онтогенеза. Формирование родительских ролей, готовность к рождению ребенка являются завершающими моментами становления зрелой сексуальности, и аморфные репродуктивные установки свидетельствуют о задержке половой социализации индивида. Существует романтическая гипотеза, что кормящие матери выделяют специфические феромоны, которые воздействует на фертильность окружающих женщин и при некоторой «критической массе» повышение рождаемости напоминает цепную реакцию замедленного действия. Лучшим феромоном для выхода нации из демографического кризиса является атмосфера высокой ценности детей и ориентации на многодетную семью. И гендерно одаренным, то есть гиперролевым многодетным матерям, удается сохранить при этом и сексуальную привлекательность, и свежесть эротических отношений в семье.
Этот, далеко не полный обзор основных проблем современных браков ставит естественный вопрос, как в таком хитросплетении разрушительных для брака тенденций некоторым парам удается создавать и развивать счастливые супружеские отношения и не терять сексуальный интерес друг к другу. В прежних работах по семье (Ю. Б. Рюриков, С. И. Голод, А. И. Антонов и др.) было показано, что примерно треть супружеских пар несчастны в браке, треть сосуществуют с переменным успехом, а оставшаяся треть характеризует свой брак как удачный и с годами отмечает улучшение отношений. При этом, число счастливых пар обнаруживает тенденцию к росту. Разумеется, что эта позитивная статистика поддерживается высокой разводимостью проблемных пар, но есть и другие ростки намечающейся стабильности брака, среди которых наиболее существенен рост рождаемости. Есть надежда, что российская семья пережила и наиболее хаотичный этап сексуальной революции 90-х годов ХХ века с появлением эротических СМИ, массажных салонов, эскорт-услуг, легализацией сексуальных меньшинств, бумом знакомств для сексуальных контактов, виртуальным сексом, «Виагрой» и секс-игрушками.
Разумеется, сексуальные отношения в браке за эти годы в чем-то изменились, но если принимать во внимание преимущественно физиологические аспекты этой проблемы, то эти изменения выглядят не столь глобально. Поскольку реальным началом брачных отношений следует считать не дату регистрации в паспорте, а начало половой жизни с данным партнером, динамика сексуальной адаптации в браке практически не изменилась. Как и в любом адаптивном процессе в ней можно выделить три основных этапа: этап первичной адаптации, этап прогрессирующей адаптации и этап стабильной адаптации (С. Т. Агарков, 1990, 2004). На первом этапе происходит сексуальный дебют, апробируется достаточность навыков взаимодействия с партнером, изживаются негативные стартовые реакции. Иными словами, происходит начало партнерского секса без грубого отклонения от традиционной сексуальной программы. Принято считать, что если люди любят друг друга, то все в сексе у них должно сложиться само собой. Даже если отбросить индивидуальные проблемы и различия, усредненный мужчина и усредненная женщина выходят на брачный марафон в диаметрально различной спортивной форме. Мужчина, как правило, влюблен, теряет голову от страсти, мечтает о сексе и готов заниматься им без устали, так как находится еще в периоде гиперсексуальности. У него (в среднем) есть опыт как кратковременных обезличенных, так и долговременных, в разной степени эмоциональных связей. У женщины этот опыт (в среднем) вдвое скромнее, в большей части случаев ее сексуальность еще не пробудилась, она остается на эротической стадии либидо, ей незнаком или малознаком (в среднем) оргазм и ее чувства не столь пламенны. Она увлечена партнером настолько, чтобы не потерять голову, не исключает разных исходов этого брака, не всегда перестает замечать острый интерес других мужчин, упивается своим безграничным влиянием на избранника, в сексе ее на старте больше интересуют ласки и нежность, но она открыта и готова на эксперименты. Половой акт для нее не инъекция эндорфина, как у мужчин, а скорее плитка шоколада, раз уж он тоже причастен к выработке допамина. Раньше этот этап был более значимым для многих пар. Преодолеть табу добрачной девственности, переступить через все предрассудки, не бояться выглядеть развратной, переживать по поводу непременной девственности новобрачной, совершить огромный прыжок от робкого ухаживания в супружескую постель, и сделать это в первую ночь после всех свадебных нагрузок было по силам не каждому. Сегодня, благодаря информации и свободе отношений эти проблемы остались у весьма ограниченного контингента брачующихся. Этот этап принято называть «медовым месяцем», но длится он недолго, до тех пор, пока не спадет начальный ажиотаж, возникнет стремление экспериментировать, сложится свой лексикон и язык невербальных интимных коммуникаций. Иными словами, половая жизнь должна стать привычной не только не теряя своей привлекательности, но даже приоткрыв блестящие перспективы. Поэтому продолжительность этого этапа зависит от опыта, скорости приобретения этих навыков и взаимопонимания супругов. Этот период не должен быть длинным у людей без серьезных сексуальных проблем, но он не может быть и очень коротким, если открывает новую сексуальную реальность. На этом этапе марафона несомненный лидер мужчина: он немного старше, опытней и много сексуальней. Прямых попыток измерить этот этап не предпринималось, но в психологии известно, что стойкие привычки формируются в среднем за 66 дней. Во всяком случае, именно столько времени требовалось добровольцам, для того, например, чтобы без напоминаний выполнять пробежку перед обедом или потреблять фрукты каждый раз, когда они принимали пищу. Профессор Джейн Уордл из колледжа университета Лондона, полагает, что ему впервые удалось установить время автоматизации навыка при ежедневном выполнении. Правда, сложные навыки, по его мнению, могут потребовать большего времени.
Второй, этап прогрессирующей адаптации, начинается по завершению сексуального тест-драйва. Теперь партнеры становятся спортивной парой и начинают активно разучивать новые па, фигуры и кульбиты. Женщина все более втягивается в этот процесс, у нее складывается индивидуальная система предпочтений определенных элементов сексуальной техники. Каждый раз она возбуждается все больше (в среднем) и начинает проявлять инициативу. Мужчина, который уже успел продемонстрировать общее знакомство с Камасутрой и заработал достаточный сексуальный авторитет, теперь сталкивается с задачей вывести партнершу на финишную прямую и научить ее испытывать оргазм. Этот период (в среднем) продолжается около года, но эти границы также условны, как средняя температура по больнице. После появления оргазма его частота постепенно возрастает, и у зрелой женщины примерно через год процент оргастичности (отношение числа оргазмов к числу половых актов в процентах) составляет в среднем 50—80%. Главное, чтобы путь к оргазму был проложен и несложен, прогнозируем и не оставлял осадка в виде разочарования и фрустрации при сходе с дистанции. Трудно не заметить, что речь идет о пробуждении сексуального либидо у женщины, тренинге оргазма и достижении пика сексуальной формы. Если для мужчины зрелость это спонтанный переход в полосу УФР, то женщина в эту полосу количественно втягивается партнером, а ее личное достижение качественное: оргазм примерно в половине половых актов. Женщина в начале сексуальной карьеры не может испытывать оргазм так же часто, как мужчина. Но если она достигла пика формы, ее оргастичность колеблется около 50%. После того, как мужчина входит в полосу УФР и частота половых актов у него снижается до 2—3 в неделю, оргастичность женщины возрастает в первую очередь за счет снижения половой активности пары. На этапе зрелой сексуальности в режиме УФР оргастичность женщины колеблется в диапазоне 50—80%, а у темпераментных женщин достигает 100% и даже больше при наличии мультиоргастичности. Если пик сексуальной формы у мужчины приходится примерно на 25—28 лет, то у женщины он происходит в 35—38 лет, то есть почти на 10 лет позже. Таким образом, полоса УФР для мужчины скорее посадочная, а для женщины – взлетная.
Третий этап сексуальной адаптации в браке – этап стабильной адаптации. У супругов постепенно вырабатывается свой индивидуальный стиль сексуальных отношений, отбрасывается все проходное, не задевающее за живое, и все, кажущееся вычурным. В советские времена горьковский сексолог Н. В. Иванов пытался назвать этот процесс взаимным опрощением полов и отнести его к дисгармониям. Но это «опрощение» происходит за счет элиминации менее ценного и концентрации более ценного. Это сродни нарастанию ловкости и мастерства в спорте, а не утрате навыков. Во время интимной близости происходит концентрированное переживание всего позитивного партнерского опыта и это не требует внешних атрибутов. На этом этапе меньше всего сбоев, неудач. Взаимный отказ от секса по причине недомогания или усталости не вносит в отношения ни малейшего диссонанса. Начинает близость тот, кто быстрее почувствовал уместность момента и движение партнера. На этом этапе половая привязанность взаимна, коррективы обоюдны, разговоры о секс не выглядят пугающими. В отношениях царит атмосфера доверия и признательности. Стабильная адаптация – это возможность реализации в регулярной половой жизни основных сексуальных потребностей и ожиданий, сопровождающаяся системой взаимных положительных оценок и способностью конструктивно решать возникающие проблемы. Этот этап продолжается вплоть до инволюции и постепенно сворачивается по мере возрастного угасания сексуальной активности.
Но сексуальная адаптация в браке вовсе не земля обетованная, достигнув которой можно расслабиться и почивать на лаврах. Скорее это процесс постоянного преодоления полосы препятствий с короткими передышками, то есть почти непрерывного решения возникающих проблем. Первая их них состоит в том, что мужчина вступает в брак на пике сексуальности, а женщина – в состоянии ограниченной сексуальной компетентности и за два-три года эта проблема должна быть решена. Часто еще до вхождения в зрелую сексуальность женщина беременеет и сексуальная жизнь отходит на второй план, особенно если возникают ранние токсикозы беременности, угроза выкидыша и прочие репродуктивные проблемы. Этот перерыв в повышении сексуальной квалификации женщины с учетом беременности, послеродового периода, продолжительности грудного вскармливания в среднем достигает двух лет. При этом вторая половина этого периода является временем отработки эффективной контрацептивной стратегии. Надо сказать, что нерешенные контрацептивные проблемы серьезно тормозят женскую сексуальность, особенно в парах, не планирующих беременность в ближайшее время. У бездетных супругов все равно необходимо решить одновременно две проблемы: активации женской сексуальности и адекватной контрацепции.
Это время совпадает с кризисом первого года супружества – кризисом узнавания, а точнее – кризисом интимности. На первом году жизни супруги сближаются, узнают ранее скрываемые детали биографии друг друга, включая добрачные и не до конца изжитые романы, фамильные тайны и медицинские истории. В этот период неизбежно вскрываются дефекты характера, возникают конфликты с родителями супруга, выясняется честность в финансовых вопросах, утрясаются лидерские амбиции, выявляются болевые точки каждого и зоны конфликта интересов пары. Число конфликтных тем может включать отношения с друзьями, холостяцкие привычки, избыточную ревность, вмешательство родителей и другие. В советское время на этот этап в результате «прозрения» и разоблачения «притворства» супруга приходилась почти половина всех разводов. Сегодня этап «притирки» выведен за скобки брака в факультативный пробный союз, не требующий регистрации и развода.
Второй кризисный период приходится на третий-четвертый год брака. К этому возрасту мужчина достигает сексуальной зрелости и вступает в полосу УФР, а женщина освобождается от непрерывной занятости ребенком, который уже начал ходить и разговаривать. Теперь женщина стремится вернуться к прерванной декретным отпуском работе или учебе. Ребенок нередко начинает посещать детские дошкольные учреждения, в процесс воспитания включаются бабушки и няни. Одновременно женщина не прочь вернуться в активную культурную и сексуальную жизнь, чтобы наверстать упущенное. Если супруги наделены даром хранить свежесть чувств, все это удается с большим или меньшим успехом. Если их отношения погрязли в рутине, то на повторный сексуальный старт женщина выходит одна. Эта фатальная рутина скорее покрывает нетворческие браки с заметной разницей в возрасте, особенно когда муж был отстранен от забот по уходу за ребенком по причине своей занятости или оттеснения на периферию женой, играющей роль жрицы при маленьком семейном божестве.
В этот период происходит спад любовных чувств, причем у женщин скорее, особенно в связи с беременностью и родами. Если на смену страсти не пришла теплая дружеская привязанность с включением в нее ребенка на правах нового полноправного члена семьи, развивается второй кризис, который обычно описывается следующей сентенцией: «Любовная лодка разбилась о быт». Это «охозяйствливание» брака не несет в себе ничего трагического, просто на фоне ярких сексуальных отношений оно происходит постепенно и незаметно. Но если супруги заражены вирусом «любвеискательства», то новая матримониальная реальность представляется им пресной и безвкусной. Некоторое время чувства еще можно разогревать в стычках и последующих примирениях, но затем к одному из них приходит понимание, что любовь живет уже в другом месте. В патриархальном обществе это понимание и готовность придти на зов новой любви принадлежало мужчине, но в эмансипированном социуме этот шаг первой делает женщина.
В данный кризисный период примерно треть браков распадается и проходит через процедуру развода, некоторые супруги разъезжаются и пытаются начать новую жизнь, другие долго балансируют на грани развода, создают временные альянсы, некоторые возвращаются в семью спустя пару лет. Еще треть супружеских пар быстро преодолевают кризисный период и выходят из него консолидированными. Оставшаяся треть, подрастеряв романтический флер, увеличивают дистанцию общения до безопасного уровня и пытаются принять реальность такой, какой она им представляется. Часть женщин этой группы пытается быстро родить второго ребенка, другие с головой уходят в «домострой» (ремонты, садоводство, кулинарию, всевозможные креативные занятия с детьми) или экзотику (дизайн, шопинг, восточные танцы), третьи – в экстрим (экспедиции, дайвинг, парашютизм). Раньше причины такой активности усматривали в сексуальной неудовлетворенности женщин, сегодня акценты смещены на неудовлетворенность браком в целом при невозможности или неготовности его расторжения. На этой фазе кризиса редко не бывает сексуальных проблем, потому что секс в браке для неблагополучных семей является частью унылой реальности. Это уже невозможно вылечить эротическим ужином при свечах, эротическим бельем из секс-шопа или сексуальными стимуляторами, и тем более – широко рекламируемыми БАДами. Все то, что придает сексу особые краски на высоте эмоционального взлета, теперь превращается в свою противоположность, своеобразный «контрасекс для мартовских котов».
Пары, пережившие «кризис разочарования» и сохранившие брак теперь довольствуются сравнительно монотонным супружеским сексом, именуемым «супружеским долгом», а счастливая треть находит в том же самом сексе новые оттенки и привязывается друг к другу все больше. Эти пары открыты новому опыту, но без садо-мазохистических крайностей и групповых экспериментов. Зато они могут заняться сексом в необычной обстановке, придумывают нестандартные ролевые игры, снимают домашнее эротическое видео. И упрекнуть их в том, что они бегут от тоскливой реальности не поворачивается язык. Когда через десяток лет супружества эта практика идет на спад, она оставляет супругов заинтересованными и креативными сексуальными партнерами. Подобный уровень отношений невозможно воспроизвести «на стороне» без долгой истории, поэтому верность для них является эмоционально вынужденной мерой. Некоторые сексологи почему-то усматривают в таком стиле жизни «сексоголизм», «сексуальную аддикцию», попытки вылечить сексом личностную недостаточность партнерства и прочую матримониальную ересь. В качестве контраргумента можно привести мысль известного филолога Вадима Руднева о том, что жизнь без гомеопатической дозы безумия представляет собой тяжелую патологию – нормоз, которая практически не лечится. Поэтому, счастливые пары – не только ухоженные старички, благоговейно держащиеся за руки в рекламе очередной виагры, но и молодые, яркие партнеры, сумевшие сконструировать свой неповторимый сексуальный мир.
Пары, позволившие себе утратить яркость сексуальных отношений, на излете зрелости в 40 с лишним лет подвергаются еще одному испытанию, которое Н. В. Ивановым было названо «феноменом ножниц». Женская сексуальность достигает пика в 35—40 лет. Это связано с окончанием репродуктивного этапа, накоплением сексуального опыта, хорошим знанием партнера, окончательным освобождением от прежних комплексов. В этом возрасте женщина хорошо контролирует сексуальные реакции, знает, чего хочет и умеет подстраиваться под партнера. Но именно в этот период сексуальность партнера плавно снижается, и его сексуальные потребности становятся скромнее, чем у партнерши. Теперь инициатива частично переходит к ней и тогда в последующем инволюционном периоде его сексуальность снижается очень медленно.
Понятно, что сексуальная адаптация на этом этапе у всех этих типажей будет протекать по-разному. Более того, когда-то все, сохранившие брак, придут к некоему общему знаменателю в сексуальных отношениях, пережив угрозу развода, ревность и измену, вредные привычки и болезни свои и супруга и целый ворох других проблем. При тяжелых заболеваниях (инфаркт, инсульт, онкопатология) половая жизнь неизбежно нарушается, и ее восстановление требует совместных усилий супругов. После развода или смерти супруга в другом браке часто возникают те же проблемы. Но даже если все беды и несчастья остались в прошлом, приходит последние неминуемое испытание – третий кризис адаптации – сексуальная старость, причем у мужчин ее развитие более катастрофично, чем у женщин. Этот этап более подробно будет рассмотрен в следующей главе – инволюционном периоде онтогенеза.
Источник: Сергей Агарков, Евгений Кащенко "Сексуальность от зачатия до смерти: онтогенез сексуальности"
Комментариев нет:
Отправить комментарий